Между Азией и Европой. История Российского государства. От Ивана III до Бориса Годунова

Как мы знаем, основные черты характера формируются в раннем детстве, а детство Ивана нормальным никак не назовешь. В трехлетнем возрасте он лишился отца, в семилетнем – матери. Поначалу окруженный заботой и лаской, мальчик вдруг оказался заброшенным, полностью одиноким. Моменты показной благоговейности по отношению к номинальному государю (во время официальных церемоний) сменялись бесприютностью и полным пренебрежением. Временщики не церемонились с ребенком – эти ранние обиды Иван запомнит на всю жизнь и много лет спустя будет жаловаться, как бесчинствовали при нем бояре, как Иван Шуйский «седя на лавке, лохтем опершися о отца нашего постелю, ногу положа на стул, к нам же не прикланяяся», как великого князя и его убогого брата плохо кормили и скверно одевали «яко убожейшую чадь».

С тринадцати лет, после того как Иван велел слугам умертвить Андрея Шуйского и к власти пришли «свои» временщики Глинские, жизнь подростка резко переменилась. Раньше им пренебрегали – теперь его стали баловать, поощрять в каких угодно безобразиях, и происходило это в самом опасном возрасте, когда юный человек начинает усваивать правила и ограничения взрослой жизни. Подросток Иван узнал, что для него ни правил, ни ограничений нет. Всё, что он ни пожелает, должно быть исполнено. Всё, что бы он ни натворил, похвально. «Бунт переходного возраста» у самодержцев происходит не так, как у обычных тинейджеров. Сначала мальчик бросал с дворцовой крыши кошек и собак, потом начал на улицах топтать конями людей – придворные «ласкатели» лишь восхищались и называли это удалью. Первые расправы Ивана над боярами вызвали не ропот, а раболепный страх; юноша, конечно, запомнил и этот урок. Наблюдения за вельможами, которые окружали государя в ранние годы, должны были составить у него весьма невысокое представление о человеческой природе.

Юный Иван на прогулке. М. Авилов

К счастью, именно в те годы, когда великий князь выходил из отрочества, то есть в самое правильное время, около Ивана оказалось несколько личностей совсем иного калибра: митрополит Макарий, священник Сильвестр, дворянин Алексей Адашев, под влиянием которых юноша сильно изменился, чему способствовали и московские события лета 1547 года, глубоко потрясшие царя и заставившие его взяться за ум.

Резкая переменчивость, метания из стороны в сторону были чуть ли не главной чертой характера Ивана IV. Он от природы был неуравновешен и вспыльчив; с возрастом неуравновешенность переросла в тяжелое сумасбродство, вспыльчивость – в приступообразную гневливость. Переходы от благодушия к ярости, от самовосхвалений к самобичеванию, от щедрости к мелочности происходили очень легко. Эта непредсказуемость вселяла в окружающих еще б'oльший ужас, чем пресловутая жестокость. Никогда нельзя было предугадать, куда повернет настроение мнительного, капризного властелина.