Между Азией и Европой. От Ивана III до Бориса Годунова

Для проведения государственных реформ царь и его помощники затеяли небывалое на Руси дело: решили обратиться за советом не к боярству, а к более широким слоям общества. В 1550 году в Москве был созван Земский собор, в работе которого приняли участие представители дворянства и именитого купечества. Это, конечно, был не парламент и даже не прообраз парламента. Члены собора должны были не принимать решения, а внимать им. И всё же это было событие поистине историческое. Государственная политика никогда прежде публично не обсуждалась и не разъяснялась тем, кто должен был беспрекословно ее исполнять.

Царь – еще одно беспрецедентное событие – обратился к собравшимся со своего рода программной речью, в которой объяснил бедственное состояние дел боярским произволом и своим прежним «несовершеннолетием» и пообещал, что теперь всё пойдет иначе: притеснениям и злоупотреблениям конец, царь будет своим подданным защитником и справедливым судьей, а все жалобы и прошения следует адресовать окольничему Алексею Адашеву. По сути дела, это означало, что теперь боярство отстраняется от управления государством.

Там же, на Земском соборе, было объявлено, что грядут новшества в своде законов, Судебнике и системе местного управления.

В следующем 1551 году состоялся еще один собор, теперь церковный, долженствовавший исправить злоупотребления и недостатки в устройстве жизни духовного сословия. Собор получил название «стоглавого», потому что решения съезда были сформулированы в ста пунктах. И касались они отнюдь не только церковных вопросов. На Стоглавом Соборе параметры реформы, объявленной годом ранее, окончательно определились.

Необходимость переустройства страны возникла уже давно. Провинции большого государства управлялись по архаичному принципу, мало изменившемуся с удельных времен: в областях всем заправляли наместники-«кормленщики», в чьих руках сосредоточивалась вся полнота власти. Они и собирали подати, и следили за порядком, и вершили суд. При отсутствии какого-либо контроля такие администраторы главным образом заботились о собственном «кормлении», что истощало доходы царской казны и разоряло население. Кроме того, в разных частях страны не существовало единообразия во взимании всякого рода пошлин и сборов, что в централизованном государстве недопустимо.

Реформа выводила вопросы правопорядка и суда из ведения кормленщиков, передавая их земским учреждениям, в которые назначались выборные старосты, судьи, сотские, пятидесятские, целовальники, дьячки. При желании местные жители могли «откупить» себе право обходиться вовсе без наместника, то есть полностью перейти на самоуправление. Повсюду были разосланы экземпляры обновленного Судебника, положениями которого должны были руководствоваться местные суды при вынесении приговоров.

Страница из «Судебника»

За предшествующие десятилетия русские земли были наскоро, на живую нитку, сшиты в подобие пестрого лоскутного одеяла, которое еще предстояло превратить в государство, живущее единым порядком. Как это делается, никто не знал, учиться реформаторам было не у кого, вот почему разработанные ими меры кажутся половинчатыми и мало проработанными. Тем не менее важность земских преобразований была огромна.

Другой насущной необходимостью было создание правительственного аппарата. При великих князьях никаких «профильных» ведомств не существовало. Когда возникала потребность, государь «приказывал» вести то или иное дело какому-нибудь боярину. По исполнении задания или когда отпадала надобность, поручение отменялось. Но для большого государства такой способ управления не годился. Существовало множество забот, которыми требовалось заниматься на постоянной основе, строить и осуществлять дальние планы, соблюдать последовательность и преемственность.

«Приказы», впервые появившиеся еще при Иване III, понемногу становятся похожими на министерства и департаменты. Поначалу они были совсем маленькими (известно, что в Посольском приказе, то есть министерстве иностранных дел, в 1549 году состояло всего несколько служителей во главе с подьячим – чиновником среднего ранга). Вскоре стало ясно, что этого недостаточно, и самые важные приказы – Посольский, Дворцовый, Казенный, Разрядный, Конюшенный, Поместный – обзавелись штатом в несколько десятков человек, чего все равно было, конечно, недостаточно.

Для государственной службы требовались кадры, и это стало одной из первых забот реформаторов. Осенью 1550 года из «лучших слуг» (детей боярских и дворян) была набрана тысяча человек, которых наделили поместьями вблизи столицы. Часть из них попала в царские телохранители и придворный штат, часть – в приказы. Начало расти дьяческое сословие, пополнявшееся за счет не только мелкого дворянства, но и людей совсем простого звания – поповских сыновей и грамотных «посадских» (горожан).