Между Азией и Европой. От Ивана III до Бориса Годунова

Так или иначе Иван IV свято верил в свою преемственность от василевсов и даже возводил родословие к «Августу-кесарю», что, с его точки зрения, ставило русского царя выше всех прочих европейских монархов, которых он считал либо не подлинными самодержцами, либо худородными выскочками.

Свои взгляды на превосходство русского самодержавия Иван изложил в письме князю Курбскому: «А о безбожных народах что и говорить! Там ведь у них цари своими царствами не владеют, а как им укажут их подданные, так и управляют. Русские же самодержцы изначала сами владеют своим государством, а не их бояре и вельможи!»

Печальнее всего, что Грозный не упускал случая и напрямую заявить чужеземным королям об их ничтожестве, обращаясь к ним свысока, а иногда и оскорбительным образом. Это сильно осложняло и без того непростую работу русской дипломатии. Переписка Ивана IV с иностранными сюзеренами – чтение удивительное. Следуя своему представлению о монаршьем величии, Иван исходил из того, что имеет дело не с государствами, а с государями, и потому руководствовался критериями, на современный взгляд, странными: не столько мощью страны, сколько происхождением и родословием монарха, своего рода местничеством, по которому шведские короли были безродными выскочками, польский король – шутом, который не умеет себя поставить, и так далее.

«…Наших великих государей вольное царское самодержство, не как ваше убогое королевство… – пишет он польскому Сигизмунду II, – что (ты) еси посаженой государь, а не вотчинной, как тебя захотели паны, так тебе в жалованье государство и дали…»

Шведскому Юхану III он пеняет: «…Нам известно, что вы мужичий род, а не государский, что, когда при отце твоем Густаве приезжали наши торговые люди с салом и с воском, то твой отец сам, надев рукавицы, как простой человек, пробовал сало и воск и на судах осматривал и ездил для этого в Выборг; а слыхал я это от своих торговых людей. Разве это государское дело? Не будь твой отец мужичий сын, он бы так не делал… А если ты, взяв собачий рот, захочешь лаять для забавы – так то твой холопский обычай: тебе это честь, а нам, великим государям, и сноситься с тобой – бесчестие».

Даже с английской королевой, которой Иван благоволил и от которой добивался разного рода милостей, он будет разговаривать сверху вниз: «И мы чаяли того, что ты на своем государстве государыня и сама владеешь… ажно у тебя мимо тебя люди владеют, не токмо люди, но и мужики торговые».

Поразительно, но Иван, похоже, начисто забыл не только о том, что его дед считался вассалом татарского хана, но и в том, что сам он – царь новоиспеченный и многими иностранными державами этот титул еще не признан.