Между Азией и Европой. От Ивана III до Бориса Годунова

Это был худородный звенигородский дворянин, сделавший стремительную карьеру в Александровской слободе. Он выбился из рядовых опричников в сотники, отличившись своими палаческими талантами и нерассуждающей, собачьей преданностью царю. Ему поручались самые «деликатные» миссии: заставить Владимира Старицкого выпить яд, задушить в келье опального митрополита Филиппа.

В новгородском походе Малюта проявлял невероятное рвение, не щадя никого на своем пути. Но тут его поджидала неприятность. Во время погрома в Торжке палач решил перебить содержавшихся там пленных. Ливонских немцев и литовцев (500 человек) «отделали» без каких-либо осложнений, но пленные татары без сопротивления не дались. Они достали припрятанные ножи и (мы читаем об этом с глубоким удовлетворением) выпустили Малюте кишки, порезав также немало других опричников. Пришлось вызывать подмогу из стрельцов, которые перестреляли храбрецов из-за ограды, не решившись сунуться внутрь.

Но и несчастье пошло Скуратову на пользу. Царь велел своему личному врачу-немцу вылечить раненого. Малюта попал в число ближайших соратников Грозного и скоро приобрел огромное влияние. Он получил звание думного дворянина, выгодно пристроил своих дочерей: одна вышла замуж за царского двоюродного брата князя Ивана Глинского, другая – за князя Дмитрия Шуйского, третья – за Бориса Годунова (и впоследствии стала царицей). Скуратов потакал параноидальной подозрительности Ивана, повсюду выискивая врагов, изменников и колдунов.

Момент наивысшего взлета Малюты приходится на конец 1571 года, когда временщик, назначенный распорядителем на смотринах очередной царской невесты, подсунул государю Марфу Собакину, возможно, приходившуюся Скуратову родственницей. Запуганные лекари объявили Марфу идеальной кандидатурой, но девушка оказалась нездоровой и едва дожила до свадьбы. После этого положение фаворита несколько пошатнулось. В 1572 году Иван отправил его на войну, где при штурме замка Пайде Скуратов был убит. В отместку царь велел заживо зажарить всех взятых в плен защитников – покойному Малюте такие поминки наверняка пришлись бы по нраву.

Опричники в Новгороде. М. Авилов

2 января 1570 года передовые отряды опричников подошли к Новгороду и заблокировали все выходы из города – зловещая мера.

Когда прибыл государь, новгородское духовенство вышло к нему с образами и хоругвями, но торжественной встречи не получилось. Царь обрушился на архиепископа Пимена с бранью, а затем велел взять его под стражу. Владыку подвергли глумлению: сорвали клобук, усадили на кобылу задом наперед, повесили на шею гусли и объявили скоморохом. (Впоследствии Пимен был доставлен в Москву и там казнен).