Между Азией и Европой. От Ивана III до Бориса Годунова

В ожидании очередного набега крымцев было решено устроить военную демонстрацию – вывести полки на южный рубеж. Подросший Иван возглавил войска сам и встал лагерем у Голутвина, однако татары не появились, и великий князь со скуки начал тешиться всяческими озорствами. Сначала они были безобидны: юноша попробовал сам пахать и заставил заниматься тем же вельмож; потом затеял разгуливать на ходулях. Однако игра в похороны, когда живого человека наряжали в саван и срамословно «отпевали», показалась боярам кощунством, и они зароптали.

Игривое настроение Ивана моментально сменилось яростью. Возможно, все голутвинские безобразия были устроены не просто так, а специально для провоцирования боярского возмущения – дабы проверить пределы своей власти.

Прямо перед великокняжеским шатром были обезглавлены трое старших бояр: дворецкий Иван Кубенский, приходившийся Ивану родственником, недавний любимец Федор Воронцов (тот самый, обиженный Шуйскими и впоследствии вернувшийся ко двору) и брат последнего Иван Воронцов. Еще один боярин, Иван Федоров-Челяднин спасся лишь тем, что униженно молил о пощаде. Этого немолодого уже сановника, который занимал высокий пост конюшего, «ободрали нага» и отправили в ссылку. Молодого Федора Овчину-Оболенского (сына фаворита Елены Глинской) посадили на кол. Князю Ивану Дрогобужскому отрубили голову. Это было предвестием мучительств, которым Иван будет подвергать боярство в позднейшие годы.

К этому же времени относятся два серьезных государственных события, совершенных по инициативе молодого государя: его венчание на царство (январь 1547) и женитьба (февраль 1547), о чем будет подробно рассказано в следующих главах, но эти проявления политической воли пока еще были эпизодическими. Вплоть до лета 1547 года фактическая власть находилась в руках Глинских.

Конец правлению временщиков положили события драматические.

С середины весны в Москве один за другим произошли сильные пожары. Неизвестно, были ли эти несчастья случайными или же действовали поджигатели, недовольные засилием Глинских и хотевшие вызвать мятеж. Скорее всего, поначалу пожары происходили сами собой, а затем, чувствуя воспаленные настроения в народе, кто-то решил этим воспользоваться и довести дело до взрыва.

21 июня 1547 года запылал Кремль, так что выгорели соборы и дворцы, а вслед за тем и городские посады. В огне погибли 1700 человек.

Был пущен слух, что виной всему Глинские. Бабка государя Анна-де летала по небу сорокой, вырывала у людей сердца и ворожила, а сыновья ей в колдовстве помогали. Иррациональность обвинений (зачем бы Глинские стали сжигать город и так им принадлежавший?) никогда не служит препятствием для бунта, если народ находится в истерическом состоянии. Толпа, состоявшая не только из черни, но и многочисленных детей боярских (что косвенным образом подтверждает теорию заговора), разгромила терема Глинских и перебила их слуг. Князя Юрия схватили прямо в Успенском соборе, на глазах у юного Ивана, и забили камнями.

Царь в ужасе скрылся в помосковную резиденцию Воробьево, однако толпа явилась и туда – требовать выдачи княгини Анны и ее сына Михаила. Уцелевших Глинских не сыскали, однако их власть на этом закончилась.

С лета 1547 года эпоха боярского управления завершается. Потрясенный страшными пожарами и народным мятежом, семнадцатилетний Иван перестает быть лишь символом государственной власти и становится ее фактическим предержателем.

А это означает, что пришло время ближе познакомиться с человеком, личные особенности которого на протяжении нескольких десятилетий будут существенным образом влиять на ход русской истории.