Между черным и белым

В одной руке он держал рацию, в другой – пистолет.

Матвей не слышал, чтобы кто-то подходил к двери, да и открылась она тихо. Но Миша успел отреагировать на изменение обстановки. Он стремительно направил пистолет в дверной проем и выстрелил.

Матвей увидел незнакомого человека в черной униформе охранника. Этот тип и сам прицелился в Мишу, но тот его опередил. Зато второй такой же охранник пальнул из-за спины падающего напарника. Пуля ударила Мишу в грудь.

Матвей схватил парня за плечи, с силой рванул за себя. Человек в униформе выстрелил еще раз, но Миша уже исчез из его поля зрения.

Он не выпустил оружия из рук. Матвей забрал у него пистолет и сразу же послал пулю в тень человека, который шел к нему через прихожую. Он бил в арочный проход, наискосок, без малейшего шанса поразить цель. Но сам выстрел вспугнул киллера, тот замешкался, а Матвей пальнул снова.

На этот раз он высунул голову из укрытия, увидел цель, нажал на спуск и получил такой же ответ. Пуля выбила из деревянной арки колючую щепку, которая впилась в щеку под самым глазом. Матвей не почувствовал боли, зато испытал радость победы, увидев, как пуля прострелила противнику руку.

Матвей выстрелил снова, но киллер козлом отскочил назад, и пуля прошла мимо. Матвей опять надавил на курок, но его враг споткнулся о человека, лежащего в проходе, кубарем скатился с крыльца и уцелел.

Матвей и хотел бы добить его, но с улицы через открытую дверь в прихожую влетел целый рой пуль. Кто-то стрелял со стороны ворот, из автомата, оснащенного глушителем. Грохота Матвей не слышал, но успел увидеть самого автоматчика.

Он вернулся к Мише, занял позицию, которая позволяла ему держать дверь под контролем, но упустил из виду Глеба. Тот зашел с тыла с помповым дробовиком в руках.

Он запросто мог выстрелить в Матвея. Позиция и расстояние позволяли ему это сделать. Ружье было готово к бою. Но Глеб поступил иначе. Он взял в прицел арочный проход, через который в дом могли ворваться вооруженные люди. Его трясло от страха, лицо было бледное как мел, но ружье из рук не вываливалось, и палец не проскочил мимо спусковой скобы.

Вряд ли киллеры почувствовали угрозу, исходящую от Глеба, но стрелять перестали. Когда Матвей выглянул за дверь, он увидел только бойца из своей свиты, лежавшего у ворот. Антон не двигался. Его руки были раскинуты в стороны.

Матвей резко глянул на Глеба, но тот и не думал наводить на него ружье и стрелять в спину.

– «Скорую» вызывай! – сказал Матвей.

Глеб кивнул и повернулся к нему спиной, собираясь идти за телефоном. Матвей в стремительном порыве настиг его и отобрал ружье. Так ему будет спокойней.

Миша хрипел, хватал ртом воздух и втягивал его в простреленные легкие. Сознания он не терял, на Матвея смотрел с чувством вины.

– Все будет хорошо, брат! – сказал Матвей, глядя на Лильку, спускающуюся к ним.

Вот кто мог оказать раненому первую помощь.

– Что с ним? – спросила Лилька, с ходу опустилась перед Мишей на колени и стала расстегивать окровавленную рубашку.

Она глянула на Матвея, велела ему принести аптечку и сразу же предупредила, что в доме ничего такого нет. Нужно было идти к машине, которая стояла сразу за воротами. Миша ясно осознавал текущий момент, поэтому позаботился об аптечке с расширенными, как он говорил, возможностями.

Киллеров было как минимум трое, одного подстрелил Миша, другого – Матвей. Судя по всему, один утащил на себе другого, пока третий стрелял в открытую дверь, удерживая Матвея. Они исчезли. После них остались только гильзы, кровь и убитый Антон.

Но оказалось, что был еще и второй труп. Киллеры застали Саню врасплох, застрелили его, даже не дали ему выйти из машины. Там он и сидел, уложив пробитую голову на руль.

Киллеры уже уехали. Опасности они теперь не представляли. Во всяком случае, так хотелось думать Матвею. Но он не позволил себе расслабиться, сначала обследовал машину, а затем уже забрал аптечку.

Глеб звонил в милицию, когда Матвей вернулся в дом. Рубахов не боялся, что подозрение в покушении ляжет на него. Значит, совесть его была чиста.

– Очень интересно, – сказал Матвей, внимательно глядя на него. – Я наезжаю на тебя, а ты меня за это убиваешь.

– Нет! – заявил Глеб.

– Да. – Матвей усмехнулся. – Ты ничего не делаешь, а ситуация скользит.

– Куда она скользит?

Матвей мрачно хмыкнул. Туда ситуация и скользит, куда ее отправляют. Не так уж и трудно догадаться, кто мажет ей путь вазелином, тонко, но мокро. Сколько уже крови пролилось.

Не побоялся Холодов подставить себя под подозрение, смог нарисовать ложный путь, которым пошел Матвей. Здесь, у дома Рубахова его и подкараулили с оружием и сценарием, который написал Холодов.

Матвей должен был убить Глеба, люди которого тут же расправились бы с ним. В результате ни Матвея нет, ни Глеба, Холодов же – в шоколаде. Никто на него не думает. Потому как всем все ясно. Это ведь Рубахов заказал Матвея из-за Лильки. Хитрый жук этот Холодов. Только вот план его не сработал. Матвей должен был благодарить за это Мишу.

Лилька остановила кровь, обработала и перевязала рану, а «Скорая» никак не подъезжала.