Между честью и истиной

   Хайшен Ксения уже знала, а шар правды, круглый предмет сантиметров двадцать диаметром, священница извлекла из принесенного ящичка и бережно подала ей в руки. Особенно тяжелым он не был и на ощупь показался девушке скорее приятным, замшевым, хотя выглядел как темное стекло.

   Хайшен задала ей несколько простых вопросов, Ксюша ответила, потом досточтимая весело взглянула на нее и предложила:

   - Солги мне.

   Девушка удивилась, но послушалась. Посмотрев в потолок и подумав, она сказала Хайшен:

   - У меня в кармане стрекоза.

   Шар в руках девушки начал очень быстро светлеть. Ксюша хихикнула.

   - Хорошо, молодец, - похвалила ее Хайшен. - Теперь к делу. Посмотри на этого человека еще раз. Ты все еще уверена, что знаешь его?

   - Да, - подтвердила Ксюша, - я его знаю. Он схватил меня, когда я гуляла с подругами после выпуска, и вместе с другими девчонками отдал вашим монахам, а они отправили нас в ваш город и стали продавать.

   Шар, лежащий в руках девушки, был снова темен, как облачное ночное небо, и в нем отражались квадрат окна и красная физиономия гвардейца с белой ниткой шрама наискосок ото лба к левой щеке.

   - Ты арестован, Мурис, - спокойно сказала Хайшен. - Отдай меч солдатам князя и ступай с ними.

   Следователь подозвал Ксюшу подписать протокол. Граф да Айгит переглянулся с Хайшен, та наклонила голову, и граф подал девушке темно-фиолетовый кристалл размером с орех.

   - Прижми к нему большой палец правой руки, мона, чтобы подтвердить, что ты была здесь сегодня и участвовала в процедуре осознанно и добровольно.

   После окончания процедуры между дознавателем и замом наместника по безопасности произошел довольно острый разговор. Граф да Айгит был категорически против участия в следственных действиях обеих лидеров оппозиции, за которых отвечал наместник. Хайшен, как дознаватель, была заинтересована в том, чтобы услышать все мнения, а Дейвин, ссылаясь на непредсказуемость Медуницы и сложность характера мистрис Бауэр, предлагал обойтись уже имеющимися в сети статьями и заметками за авторством обеих. Помирились они на том, что граф Дейвин пообещал Хайшен попросить князя списаться с мистрис Лейшиной и устроить дознавателю возможность с ней встретиться и узнать все, что нужно для следствия.

   А Ксюшу на следующий день после процедуры опознания привезли в клинику Приозерска на полное медицинское освидетельствование. Психиатр признал адекватный событиям уровень стресса и подтвердил, что участвовать в следственных действиях и суде девушка может. Потом у нее взяли восемь пробирок крови, осмотрели горло, сделали рентген легких и отправили на "полное УЗИ всей Ксении", как сказал Стас, разумеется, отпросившийся у князя ее сопровождать. По итогам исследования с девушкой долго разговаривала гинеколог. От нее Ксюша вышла с покрасневшими глазами и сказала брату:

   - Ну, Стась, у Кучеровых теперь вся надежда только на тебя.

   - В чем дело, Ксюшка? - дернулся тот.

   - Сказали, дистрофия яичников из-за голода и стресса. Племянников у тебя не будет, только родные дети, если соберешься. Я думала, что еды нам хватает, а выходит, нет. Странно, у Минни все мышенята были здоровенькие, а со мной вот как...

   - Цена свободы, - мрачно кивнул Стас и обнял сестру. - Не грусти. Мы не графы Орловы, чтобы о бездетности плакаться, а имя себе ты и так сделала. Вот на том, что не сдалась. Остальное-то цело? Почки там, сердце?

   - Вроде да.

   - Ну и все. Пошли мороженое есть, и охрану твою с собой возьмем.

   А через день после всех этих событий князь Димитри ушел на аудиенцию к императору, оставив вместо себя виконтессу да Сиалан и графа да Онгая. Встреча состоялась в церемониальном зале Старого дворца. Император неподвижно сидел, Димитри, стоя в трех шагах от трона, рассказывал о найденном в крае и в Аль Ас Саалан. Закончив доклад, князь склонил голову и произнес:

   - Суди, государь.

   Император молчал, на каменные плиты пола падали лучи солнца и, отражаясь, золотили его лицо. Наконец, он произнес:

   - Невозможно предать родину, не предав себя. Предательство всегда влечет за собой смерть. Они уже умерли, эти люди, и для себя самих, и для Аль Ас Саалан. Можешь не возвращать их, князь, если им захочется закончить свою жизнь там. Иди и восстанови справедливость.

   Вернувшись в край, Димитри связался с Лейшиной и, узнав, что прийти к ней не получится, потому что у нее полон дом народа и кофе уже весь выпили, усмехнулся в комм:

   - Тогда скажу тебе теперь, через телефонную связь. Марина, ты невероятно храбрый человек, вот о чем я хочу сказать тебе. Думать о человеке так, как ты думала обо мне, и все-таки пойти на встречу с ним и предложить ему помощь в восстановлении его имени и репутации... - князь прервался на миг, но все же закончил фразу. - Лучше, чем это, со мной не случалось ничего за всю мою жизнь. Благодарю тебя. Я горд твоим доверием и постараюсь не обмануть его. И сделаю все, что от меня зависит, чтобы тебя не разочаровать.

   - О... - только и могла сказать Лейшина.

   Князь улыбнулся и нажал отбой.

   - МаринВикторовна, что там? - спросил Паша, видя, как Марина задумчиво смотрит на телефон, держа его в руке.