Между честью и истиной

   - Хорошо, спасибо, я запомнил и прочту. Но что же диктатура?

   - Это форма власти, отличающаяся от прочих по четырем признакам, - Инна Ревская ненадолго задумалась. - Хотя для вас, наверное, по пяти.

   - Для меня? Лично для меня? - уточнил граф.

   - Нет, для любого сааланца, у вас же, насколько я поняла рассказы сына, общество сословное.

   - Да, правильно, в Аль Ас Саалан общество состоит из трех сословий.

   - Ну так вот, диктатура возможно только в обществах, в которых сословия уже упразднены.

   Дейвин зажмурился, встряхнул головой, собрался и храбро обратил взгляд на собеседницу.

   - Это форма правления для несословных обществ, я понял. Слушаю дальше, Инна Владимировна.

   - Начну с двух признаков от правых. Первый: диктатура начинается не ради денег, хотя от них редко кто отказывается. У любой диктатуры есть две движущие силы: осознание правящей группой, хунтой, ее тотальной нелегитимности и страх разоблачения. Вторым признаком диктатуры будет то, что правящая группа предпримет заведомо преступные действия по легитимизации своего положения и втянет в них максимальное число рядовых участников, которые разделят ответственность за преступления, но не получат благ.

   Дейвин вдруг заметил, что оба его локтя стоят на столе и он держится пальцами за виски. Но все равно кивнул, предлагая Инне Ревской продолжить объяснение. Она кивнула в ответ и продолжила говорить:

   - Теперь два признака от левых. Левые первым признаком диктатуры называют массовые репрессии. Пришедший к власти диктатор и его подручные и подчиненные убивают всех, кого не удается оболванить. А вторым они называют специфические социальные изменения в общественном поведении. Население, не ушедшее в оппозицию к диктатуре сразу, поддерживает репрессии, разделяя позицию хунты и не понимая перспектив. Эти изменения можно заметить по обеднению словаря, формирующейся беспомощности, социальной апатии и деградации вплоть до потери чувства времени и других важных бытовых деталей.

   - Кажется, понимаю, - сказал Дейвин, чувствуя воодушевление, граничащее с радостью, и опустил руки на стол.

   - Вот как? - Ревская приподняла брови. - Не поделитесь?

   - Мне кажется, Инна Владимировна, что те, кто присоединяется к диктатуре, теряют самостоятельность, а за ней и человеческое достоинство. А те, кто сопротивляется, теряют надежду видеть достойных людей рядом.

   Ревская усмехнулась:

   - Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.

   - Спасибо, - Дейвин наклонил голову, - я читал Бродского и польщен. Таким образом, администрация империи Аль Ас Саалан в Озерном крае... диктатурой не является?

   - По признакам от правых - нет, - подтвердила Инна Владимировна. - А по признакам левых - увы.

   - Я что-то должен за консультацию? - спросил граф.

   - Заплатите за мой кофе, и мы в расчете, - Ревская пожала плечами и поднялась.

   Дейвин не особенно утруждал себя маскировкой, просто вышел из кафе, дошел до водоската и поставил себе портал. Через час он был уже в резиденции наместника и ждал в приемной, когда Димитри освободится.

   - Мой князь, - сказал он, едва войдя в кабинет, - а ведь Полина была права. Легализация ее торговли сейчас становится вопросом твоей и ее репутации. Несмотря на то, что это решение неизбежно влечет за собой огромный скандал.