Между честью и истиной

   Марина помолчала, выдвинула ящик из-под кресла, устроила в нем ноги:

   - Ты все-таки хочешь, чтобы я тебе ее представила? Ну ладно. Хотя тут ваши цели прямо противоположны. Но знаешь, если говорить не о целях, а об интересах - ты будешь удивлен, вероятно, но я уверена, что как раз интересы у вас совпадают. Что бы вы друг о друге ни думали. Ну, в общем, слушай. Мы знакомы ровно тридцать лет, я тогда пришла в Школу анархиста, едва получив паспорт, и мне там не очень-то были рады. Если ты понимаешь, что такое отчуждение для девочки, привыкшей к симпатии дома и в школе, мне было очень не по себе. Из взрослых привычек, ну, как они видятся в шестнадцать лет, у меня были только две. Я умела курить и думать своей головой, но второе, как ты понимаешь, видно сильно не сразу. А Полинка... Она уже тогда на весь город звенела - гитара, коричневый пояс по у-шу, возможность взрослым мужиком подмести асфальт при надобности - все уже было при ней. И вот представь: я стою одна между лекциями, курю у стенки, уже вся на слезе, и она подходит: "О, хоть кто-то курит, давай я рядом постою, понюхаю". Ей как раз тогда тренер курить запретил.

   - Красивый жест, - Димитри наклонил голову.

   Действительно, предложить дружбу и защиту так, чтобы не унизить этим другого и не унизиться самому, бывает не так просто даже взрослым людям. А эти тогда были девчонками, одной шестнадцать, другой девятнадцать.

   - Да если бы один, она вся из такого состоит. Вся целиком, сколько ее есть.

   - А потом?

   - А потом я вышла замуж, она поступила-таки со второй попытки на психфак в педагогический, училась одновременно на дневном и в Школе анархиста, делала первые исследования, потом у меня родился Сашка, и свекровь поступила меня в универ на заочное отделение юрфака. Потом Полинка закончила пед, получила диплом и тем же летом заработала наконец свой первый дан, а осенью подалась в аспирантуру и вышла замуж. Этого никто не ожидал, особенно ее родня. Тем летом еще случился дефолт, все ходили как очумевшие, поэтому возражений толком не было, да и свадьбы тоже толком не было, все прошло как-то так, - Марина покрутила рукой в воздухе, - мимо внимания... Слушай, ничего, если я тут покурю?

   Димитри улыбнулся и отлевитировал пепельницу с подоконника на стол.

   - Вот спасибо тебе, - Марина с удовольствием закурила. - Немножко сказки, хоть и не праздник.

   - Продолжай, пожалуйста.

   - Ну хорошо. Вообще, Полина и сама этого замужа от себя не ждала, хотя не удивилась ни произошедшему, ни тому, что потом началось между ней и мужем, а начался, я скажу тебе, натуральный ад. Она пыталась сохранить и брак, и свою жизнь. А он вытеснял из ее жизни все, кроме себя, и использовал для этого не самые приглядные способы. Например, они жили на ее деньги, и деньги всегда кончались раньше, чем она планировала, - Марина поморщилась, посмотрела на огонек сигареты, которую держала в руке, затянулась и продолжила. - Короче, беременность она проносила недолго. В смысле, живым этот ребенок был недолго. Но только когда дело пошло к весне, у нее наконец хватило времени и сил дойти до врача.

   Димитри смотрел на хозяйку дома, ожидая продолжения. Она помолчала, затянулась сигаретой так, что табак слегка затрещал, подхватывая огонь, потом с силой придавила окурок в пепельнице и выдохнула дым.

   - В общем, через две недели после того она вернулась со свежим швом на животе в совершенно пустую квартиру. Ее экс увез все, что могло ему зачем-то понадобиться, и в квартире остались только цветы и книги. Ей нельзя было поднимать тяжелое и не стоило нагибаться, но в доме не было кровати. Ей можно было есть очень не все подряд, но в доме почти не было посуды. Странно, что он холодильник не упер, правда, там кроме льда ничего не было. Я не знаю, что он сказал ее родителям, но когда Поля позвонила матери, она нарвалась на нотацию в ответ на просьбу привезти молока. Она позвонила мне только на четвертые сутки. Я не знаю, что она ела и как спала все это время. Мы с мужем привезли ей посуду, какой-то еды, денег, старое кресло, чтобы сидеть, сделали постель из тарных ящиков и поролона, Левка позвонил матери, и она дала телефон врача. Чудесный был армянин, он приехал на такси, посмотрел на нее, все нам рассказал - и она через месяц уже сама пошла за хлебом. Летом я узнала, что ее экс и у анархистов налил про нее дерьма. В тот месяц, как ты понимаешь, нам было не до того. А из аспирантуры ее вышибли тем же летом. Не знаю, как ее бывший поц провернул свой гадкий трюк, но уверена, что это его поганых рук дело. У нее остались из друзей только мы с Левкой. И не было работы. Ты бы знал, из какого мусора Лев собирал ей комп...

   Димитри крутил на столе Маринину зажигалку и слушал.

   - Что было после?