Между честью и истиной

   - Спасибо за объяснение, досточтимая. Скажи, а как эти страшные, судя по твоему описанию, товарищи попали к вам в боги? Какая твоему народу была от них польза, что он принял их и стал приносить жертвы? По тому, что выбирают твои соотечественники, саалан как народ формировались в условиях дефицита ресурсов. С чего вы стали делиться с ними? Тем более совсем не лишними живыми людьми?

   - Я не знаю, - легко сказала она. - Возможно, мы звали хоть кого-то, и они были первыми, кто услышал нас. До того, как люди саалан, рабы саалан и сайни отправились в Ледовый Переход и нашли мир, ставший нам домом, мы жили на Прозрачных Островах, но и они не были нашей родиной. Прозрачными они звались из-за долгих зим и больших льдов. Мы пришли на них откуда-то еще, и, похоже, наши прежние боги оставили нас тогда. Мы звали и плакали, боялись и просили. Были пожертвованы кровь и серебро, больше у саалан ничего не было. Кто мог прийти на такой призыв? Только чудовища.

   - И ты ищешь их следы в том, что делают люди, так? - на всякий случай уточнила я.

   - Да, - согласилась она.

   - И делаешь это потому, что последователи старых богов, понимающие, что они делают, или нет, опасны для саалан до сих пор, даже если не дозовутся своих покровителей?

   - Да, - снова согласилась она.

   - Спасибо за объяснения, досточтимая, - сказала я и закусила губу. Передо мной сидела инквизитор. Вот в чистом виде, как Шпренгер и Инститорис, только, в отличие от них, владеющая достаточными силами, чтобы искать и находить истину или то, что она готова была счесть ею. - Позволь задать еще один вопрос. А почему ты здесь?

   - Князь позвал меня, - улыбнулась Хайшен. Значит, колья на Сенной по меркам их культуры жертвоприношением не были. Или на Димитри напало раскаяние, хотя, по-моему, проблем ни в тех казнях, ни в последовавших за ними он не видел.

   - Но твое время опять истекло, тебе пора возвращаться в казарму, - продолжила она после паузы. - Придешь ли ты на восьмой день от этого говорить со мной?

   - Да, - кивнула я. - Приду. Спасибо.

   Вечером Хайшен говорила с Нуалем. Он глубоко переживал свою неспособность помочь Алисе и наставить ее на Путь и нуждался в утешении и поддержке. Даже с ее соотечественниками, твердо заявлявшими принадлежность к той или иной местной вере, ему было легче. Они были готовы слушать досточтимого, пока он не говорил о Пророке, и охотно пробовали новое, если не видели противоречий со своей верой.

   - Алиса вообще не обучена и даже не может назвать свои чувства словами, Нуаль, - сказала Хайшен. - Неудивительно, что ты не справился. С ней приходится начинать с азов, как с ребенком, едва покинувшим гнездо. Ее срывы - это поведение дикого существа, не способного ни понять, что им нечто движет, ни осознать свое действие до того, как оно будет завершено.

   Чем досточтимая не поделилась с собратом по обетам, так это своим удивлением. Девушка осознавала, что грубо нарушает дисциплину в отряде. Но описывая и оценивая свои действия, она смотрела на них словно со стороны, и ее позиция скорее подобала офицеру, под командованием которого завелось такое сокровище, как она сама. И в тоже время Хайшен не могла понять ряд ее заявок иначе как заверения, что Алиса не собирается ни на долю менять свое поведение и соблюдать хотя бы часть требований, невзирая на тяжесть последствий. Этот разрыв показался досточтимой довольно странным для человека с опытом и навыками девушки.

   Рассказ о старых богах поразил Алису настолько, что она переспросила у Хайшен то, что уже знала. Впрочем, дознавательницу уже известили о том, что жители Озерного края отрицают существование магии, да и Вейлин уже успел ознакомить ее с местными традициями в отношении старых богов. Так что реакция Алисы лишь подтверждала предпосылки, которые привели к выбору Озерного края для присоединения к империи Белого Ветра.

   Пять дней спустя Нуаль передал услышанное командиру Алисы. Сержант выслушал досточтимого и принял сказанное к сведению.

   Случай поговорить с Полиной представился на следующий день. Утром я, как всегда, была за игровой снаряд для ее мелюзги, а после обеда, во время тихого часа, мы с ней пили чай в ее кабинете с плюшками от мальчика Айдара Юнусовича. То ли с солнышком повезло, то ли ветер подул в какую-то другую сторону, но то мрачное настроение, в котором я пошла спать после вчерашней конфиденции, то есть профилактической беседы, развеялось. Впрочем, что бы я ни думала о целях и намерениях Хайшен, предупредить Полину все равно стоило. Дознавательница принадлежала к тому же милому ведомству, что арестовало и судило мою подругу, и хотя в ее приговоре упоминались только ненадлежащие практики, под которыми в приговорах последних трех лет подразумевали некромантию, дружба со старыми богами могла всплыть в любой момент, на следующий день или послезавтра.