Между честью и истиной

   Вся компания стояла и с недоумением смотрела на нового знакомца, вдруг замершего посреди двора с выражением растерянности и боли на лице. Виктор первым сообразил, что делать, подошел сзади и без затей столкнул графа с того места, где он так неудачно встал. Затем обошел его и заглянул в глаза, придерживая за плечо. Остальные молча продолжали смотреть на Дейвина, не шевелясь.

   - Живой, красава? - спросил питерец с сочувствием.

   - Холера в душу пополам старых богов мать, - сказал сааланский аристократ. Ответом на вопрос это не было, но ничего другого он не мог выговорить.

   - На, глотни, - Паша протягивал ему стеклянную фляжку с коньяком.

   Дейвин принял фляжку, послушно сделал глоток, потом еще один, и начал говорить:

   - Вот один двор, - он указал фляжкой на часть двора, - первая, вторая, третья парадные и так дальше. А вот другой - он повел фляжкой вправо. И снова первая, вторая, третья... А там, где я встал, был дом, который их разделял, и теперь его нет. Давно нет. - На последних словах его голос дрогнул, и он сделал еще глоток.

   Виктор заглянул ему в лицо снова и едва не охнул:

   - Ты что, это все глазами видел?

   - Да, - кивнул Дейвин, - видел. Только что. Страшнее только Сосновый Бор, но там-то все заблокировано. Я, кажется, их всех могу назвать по именам...

   Паша посмотрел на него с интересом:

   - Ты сегодня ел вообще?

   - Мы обедали и ужинали, - тихо сказала очень напуганная Дина.

   - Может, бился когда-нибудь головой, или другое что-нибудь с тобой было... Такое... - Паша неопределенно повел плечами.

   Дейвин коротко усмехнулся в ответ:

   - Все проще. Я маг. Вранью про технологии здесь не место. Это магия. Вы говорите "волшебство", но разницы нет.

   Он повернул голову, встретился глазами с Наташей и сказал ей:

   - Про квартиры я тоже все понял. Они спускались жить в освободившиеся нижние и прикручивали свои номера на дверь, чтобы почта их нашла. Потому что наверх им было тяжело подниматься, они были голодные и слабые, и потому что воду надо было носить из Невы. Поэтому и погибли не от взрывов, а под обвалом...

   - Ничего себе у вас профессиональные отклонения, - сказала Вера, взяла фляжку у него из рук и отпила пару глотков. По меркам саалан, это была невообразимая фамильярность, но Дейвин даже не дернулся.

   За коньяком они в ту ночь заходили трижды. Не в магазины, конечно, они давно были закрыты. Сперва домой к барону да Онгая, лично знакомому Дейвину еще по столице, потом домой к Наташке, а потом в мастерскую к Виктору, которого уже все, включая Дейвина, звали Витьком. Дальше "переговорной", как он назвал переднюю часть этого своего подвала, хозяин их не пустил, сказав, что пьяным там не место, но коньяк достал и выдал. Дейвин обещал восполнить запас в ближайшее время, и Витек кивнул - договоримся, зайдешь. Дина была пьянее всех, но все равно выглядела очень напуганной и печальной. Про город они больше не говорили той ночью. Дейвин рассказывал про землю и привычки народа ддайг, про ящеров в предгорьях, про морских и озерных чудовищ, про оружие и войны саалан, про безопасные пути, которых не бывает, про третью точку и даже про Унриаля да Шайни, каким он был до того, как отправился в Озерный край. Распрощались они вполне друзьями. А сразу после того, как компания разошлась, помахав вслед Вере, забравшей с собой Дину, уже почти не стоящую на ногах, Дейвин позвонил князю и признался, что не спал ночь, пьян в полный хлам и хочет отоспаться. Димитри заметно усмехнулся в трубку и сказал, что может выделить ему на это десять часов, но в шесть вечера желает видеть его трезвым в замке. По последним словам князя Дейвин заключил, что на часах около восьми утра.

   Когда он явился в Приозерскую резиденцию, дознаватель Хайшен вместе с отрядом следователей уже была там. И замок гудел, как улей, потому что нашлась одна из девушек, пропавших девять лет назад. Хайшен привела ее вместе со своим отрядом в таком виде, что охнули даже гвардейцы графа, видевшие Ддайг.