Между долгом и честью (СИ)

Рикас сидел в кресле и потягивал вино. Ему стоило отправиться к Андриэлю или Дрейку, но сил на это совершенно не осталось. Он не хотел видеть последствия собственных ошибок. Он считал, что поступает так, как будет лучше для всех, но чуть ли не потерял брата и друга. А ведь собирался отправить Андриэля, когда тот встанет на ноги, в стан врага. Да, брат давно хотел показать себя, доказать, что способен принять участие в войне, но рисковать им все равно не самое приятное, что мог бы сделать Рикас.

— Ты должен принимать верные решения, даже если это сложно. Это твоя судьба, Рикас, ты не сможешь от нее сбежать. — Эйдан был слишком серьезен, когда произносил эти слова. Он старательно избегал смотреть Рикасу в глаза, словно понимал, что наследнику Зеврана Вайта такие слова вряд ли придутся по вкусу.

— А если я не хочу такой судьбы? Если я всегда хотел другого? — спросил Рикас.

— Ты думаешь, что твой отец всегда хотел стать Вайтом? Думаешь, он с легкостью нес эту ношу?

— Так почему мы не можем жить так, как хотим? Почему? — Рикас в тот момент казался себе маленьким мальчиком, отчаянно жаждущим новую игрушку, но ничего не мог с этим поделать. Вся жизнь казалась ему несправедливой, ведь у него было столько планов. У них с Дрейком их было полно, а теперь пришлось от всего отказаться.

— Потому что у тебя есть долг! Тебе пора повзрослеть, Рикас. Давно пора.

— Идеальный Рикас Вайт, — усмехнулся Рикас и сделал глоток.

— И с каких пор идеальные люди не сидят у постели умирающего лучшего друга, роняя горькие слезы и держа его за руку? — Дрейк уселся в соседнее кресло и налил себе вина, причем осушил весь бокал буквально в один глоток и налил еще. — Бутылка рискует скоро закончиться.

— Ты бы бокалы не пачкал, а пил сразу из нее.

— Я подумал, что стоит оставить и тебе, хотя мысль очевидно глупа. Я уверен, что у тебя здесь припрятано еще бутылок десять, а то и больше.

— Думаешь, я пью слишком много?

— Думаю, что быть Рикасом Вайтом без вина было бы слишком тоскливо.

— А большинство считает мою жизнь идеальной и жаждет занять мое место. — Рикас встал и подошел к камину, вглядываясь в огонь.

Он был наделен слишком большой силой. Силой, способной уничтожить его самого. Контроль, выдержка, подавление чувств и эмоций — то, чему его учили с детства. Он не имел права на слабости не только потому, что Вайт, но и потому, что огонь.

Способный уничтожить все на своем пути.

Так говорил отец, когда по неосторожности Рикаса страдал очередной предмет мебели или нерасторопный слуга. Сколько боли было на руках Рикаса? Сколько смертей он принес другим, даже не сражаясь за то, что ему дорого.

— Они плохо знают, чего хотят, — голос Дрейка прозвучал совсем рядом. Рикасу не надо было оборачиваться, чтобы почувствовать, насколько близко к нему стоит Дрейк.

Даже когда они были врагами, Дрейк не боялся огня Рикаса. Мэдисон боялась, залечивала раны после ожогов, но не решалась подойти к Рикасу, когда огонь трепетал в его ладонях. Прямо как сейчас. Рикас внимательно смотрел на горящий в его ладони огонь. На собственное могущество, на власть, которой жаждали слишком многие, не знающие, что именно с собой приносит этот дар.