Между двух миров (СИ)

— Я должна остаться и узнать правду. Узнать, кто ты такой и почему королева тебя приговорила.

— Нет! Мне это не нужно! Мы должны уходить сейчас! Творец и Эбо нас больше не видят! Маат не знает! У меня есть изначальная таблица, как ты и хотела! Такой был план! Ты не можешь бросить меня одного!

— Я не бросаю, я освобождаю. Уходи Фар, после того как я вернусь через инкубатор, такой милости я тебе не окажу, ты же знаешь. Уходи.

— Нет! Нет! Нет! — кричит он. Ярость застилает ему глаза ядом, рот полон слюны, он шипит и плюется. Тело мечется из стороны в сторону, но желтые, злые глаза прикованы к тебе. Он может напасть и ты не успеешь. Он развоплотить эту оболочку и ты так и не узнаешь правду. Ты кладешь руку в карман и достаешь очки. Ты можешь узнать прямо сейчас.

— Морин Гуревич, ты укусил ее, она просила? Какой был план?

— Таблица, — он поднимает тетрадку и машет ей в воздухе. — Морин отдала ее мне, (не)периодическая таблица изначальных, ты была права! контролируемые перемещения! Тропы! Порталы! У нас есть все!

— Откуда у Морин эта таблица?

— Да какая разница! Мы свободны! Творец нас больше не видит!

— Но какой ценой?

Ты видишь, что он в бешенстве, он делает шаг тебе навстречу, но ты не двигаешься с места.

— Цена была известна с самого начала! — кричит Фархат и топает ногой. — И разве это важно, если мы будем вместе? Тебе больше не надо подчиняться ей и ее печати!

— Я остаюсь, — отвечаешь ты. — Ты хотел знать, кто ты такой и теперь я обязательно узнаю. Это будет цена свободы. А теперь я ухожу.

Ты убираешь очки обратно в карман, поворачиваешься к нему спиной и делаешь шаг в выходу, до тоннеля всего ничего, но ты не выйдешь, если он не отпустит. Еще шаг, и еще.

Ты слышишь крик. Он в ярости.

Но в этот момент из темноты появляется Йен, он чуть покачивается и глаз его пустые, как после запечатления. Следом за ним из темноты показывается еще одна фигура и дуло метателя, одно смотрит Йену в затылок, а второе тебе в лицо.

— Привет, как жизнь? — спрашивает незнакомец. — Ваш птенчик?

Он в два раза шире Йена и выше на голову. Гладко выбрит, голова отливает синевой. Шея, щеки, лоб, пальцы забиты татуировками. В основном охранными, и не теми, что делают в дешевом даршопе, а настоящими печатями. Ты присматриваешься и видишь лазейку. На его правой щеке.

тот, кто рисовал на нем, ошибся, а татуировка это не временный узор ручкой, его сложно исправить.

За его спиной появляются еще двое.

Девушка и парень.

— Чего вам надо? — кричит Фархад. — Вы уже все забрали! Склады пусты! С вами расплатились, как и обещали!

— Я подумал, что могу получить больше. Намного больше, — говорит незнакомец с метателем. — Сколько интересно стоит тетрадка в твоих руках, а малец? Дорого, я думаю, а искать тебя никто не будет. Ты же сдох вполне официально! Ну вот, можешь и еще разок! Третий, а ну забери у него мой дом на берегу океана!

— Ага, первый, как скажешь, — говорит тощий и грязный парень, но не торопится выполнять приказ. Его сальные волосы закрывают лицо, но страх читается в каждом его движении.

Девчонка теряет терпение и цокает языком.

— Ну что ты за размазня! — говорит она и, вытащив метатель из-за пояса, идет к Фархаду. Тот не нападает. Пятится. Ты чуть поворачиваешь голову. чтобы видеть его краем глаза. Он прыгает и зависает под потолком, на первый взгляд кажется будто его ничего не держит, кроме левой руки, прижатой к белому, пористому камню. Девчонка целится в него снизу вверх, но пока не стреляет.

— Я не буду тратить на тебя зерна! — говорит она, дуло уверенно смотрит в лицо Фархада, а вторая ее рука расправляет плеть. — Отдай тетрадь!

— Вы такие глупые или такие смелые, не могу понять? — смеется Фархад. — Ты что думаешь, мне есть дело до этого гайоли? Он плоть и кости!

Первый дергает метателем и указывает им на тебя.

— Но ведь я могу и не убить, так? Давай ка и в усыпальницу залезай, — командует Первый и толкает Йена в спину, тот еле держится на ногах и падает. Татуированный не сводит с него метатель ни на секунду. — Шевелись, иначе пристрелю!

Тощий третий тоже осмелел и достал метатель. Он целится то в тебя, то в Йена и никак не может определиться.

Ты не двигаешься с места.

Фархад смеется и говорит на заарском:

— Двое мелких — мои, — и обнажает острые иглы зубов. — А с этим сама как хочешь разбирайся!

И он прыгает.