Между двух огней

— Отлично. Второй вопрос — пресса. Первое правило выживания в жестоком мире шоу-бизнеса: никогда не общайся с журналистами на провокационные темы. Они раскрутят тебя на разговор, прежде чем успеешь вздохнуть, а после извратят твои слова так, что у тебя волосы встанут дыбом. Заодно и у всей Аронгары. Иногда одно слово меняет смысл до неузнаваемости.

— То есть если я все-таки с ними столкнусь, мне нужно делать нейтральное лицо и отвечать «без комментариев»?

— Если ты все-таки с ними столкнешься — беги. — Хейд усмехнулся. — Ну а если серьезно, отправляй всех к первоисточнику и ко мне. С хладнокровным выражением лица говори: «Мне нечего добавить к официальному заявлению пресс-службы местра Халлорана, на все ваши вопросы ответит мой агент». Я переговорю с другом — с тем, через которого мы познакомились. Устроим тебе официальное интервью, и все отстанут. Ему я доверяю как себе.

— Что бы я без тебя делала? — улыбнулась.

— Помни об этом, когда в следующий раз соберешься что-нибудь утаить.

— Никаких больше тайн.

— Так-то лучше. — Хейд глянул на часы и кивнул: — Допивай кофе, и я отвезу тебя домой. Надеюсь, что не зря тут распинался, и завтра ты поразишь Гроу в самое сердце.

— Куда-куда? — фыркнула.

Хейд отстегнул шлем от ограждения и покатал в руках.

— У гениев тоже есть сердце, Леона. Даже если на первый взгляд кажется, что это не так.

— Тебя там по визору показывают, — с порога заявила Танни. — То есть вас…

Дослушать не успела, бросилась в комнату и увидела Марра, который бежал меня встречать.

— Лапы! — крикнула во весь голос, но было уже поздно. Меня припечатали со счастливого разбега, и я бодро влетела в стену.

Марр смущенно виркнул, а я сползла по стеночке.

— Ой-ой, — сказала Танни, склоняясь надо мной. — Сколько пальцев?

— Два, — отмахнулась от ее руки, потирая затылок и уворачиваясь от чудовища. Марр прыгал рядом так, что полки тряслись, и норовил лизнуть в щеку огненным шершавым языком.

Со вчерашнего дня виар не отходил от меня ни на шаг, вот и сейчас явно не собирался. Пришлось расшнуровывать ботинки, сидя прямо на полу, а потом чесать лобастую голову, которую подсунули под ладонь. Только после этого мне позволили подняться и сопроводили в гостиную, не прекращая попыток потереться чешуйчато-шерстяным боком. Благо хоть сегодня я джинсы надела, а не чулочки.

Сестра сказала правду, по визору показывали нас. Точнее, транслировали запись из Зингсприда: вот мы с Рэйнаром выходим из флайса, вот идем к зданию оперы. Ну ладно, хоть краснеть не пришлось, выглядела я эффектно. Платье идеально облегало фигуру, прическа была выше всяких похвал, и меня было сложно отличить от местрель даже при ближайшем рассмотрении. Зря я наговаривала на улыбку, выглядела она вполне естественной. Рэйнар тоже улыбался (на удивление тепло), и рука его, лежащая поверх моей, казалась обманчиво расслабленной.

Странное это было чувство. Вдвойне странное от того, что мы двигались как единое целое. То ли дело было в мастерской работе оператора, то ли… в чем-то еще. Мы продолжали друг друга в каждом движении, в каждом жесте.

А еще выглядели бесконечно счастливыми.

Глядя на эту пару, я бы в жизни не сказала, что они в ссоре.

То есть что мы в ссоре.

— Сегодня вся Аронгара задается вопросом, кто же такая эсса Леона Ладэ. — Ведущая «Соларс Ван» улыбалась в камеру. — И мы решили приоткрыть вам этот секрет…

Хрум.

Я покосилась на сестру, но она пожала плечами и устроилась на диване, поедая шарики с беконом. Как ни странно, Марр за ними не охотился, наоборот, кружил рядом со мной, то и дело тыкаясь носом в ладонь. Не отрывая взгляда от экрана, устроилась на подлокотнике и протянула руку. Мне на колени тут же плюхнули морду и принялись блаженно вирчать, изредка фыркая и выпуская дым из ноздрей.

— …В элитном музыкальном клубе Ландстор-Холл.

М-да, круче Норгхара только журналисты.

— Насколько нам стало известно, певица оставила сцену, на которой работала долгое время, ради участия в новом перспективном проекте.

Камера выхватила фасад Ландстор-Холла, переливающийся огнями.

— Ландстор-Холл. Сердце ярчайших шоу Мэйстона, где ежедневно собирается множество гостей, чтобы отдохнуть после трудового дня и насладиться чарующим волшебством музыки.

Мужчина быстрым шагом приближался к центральному входу.

— К счастью, владелица клуба эсса Эвель Обри согласилась ответить на наши вопросы.

Мне в последнее время так грандиозно везет или все вокруг специально спрашивают тех, кого не надо?

Оператор выхватил крупным планом искрящиеся неоном буквы и перевернутый полумесяц, на котором возлежала девушка в длинном вечернем платье. Этот логотип стал символом Ландстор-Холла еще до Ландсаррского налета, он символизировал певицу и танцовщицу, которая собирала полные залы необычайно яркими и провокационными шоу.

Эвель встречала визионщиков в холле. Выполненный в карминово-желтых тонах он всегда казался мне ярким и теплым. Лестница за спиной начальницы уходила на второй этаж, от света огромной цилиндрической люстры зазубрины выбитых на стенах гор отливали золотым. Как в пустошах на закате.