Между двух огней

Дорогой костюм-тройка, пальто из тончайшего кашемира, ослепительная рубашка, сверкающие ботинки и мягкая шляпа, ничего кардинально не поменяли. Но взгляды встречных дам исполнились благожелательностью.

– Кольцов! – зашевелился барон – в такую рань?

– То есть, Яков Карлович, ты выпил это все один? И даже не угостил барышень?

– Мсье Айвен, – подала голос Жюли – после кафе нам уже и не хотелось!

– Вы еще и в кафе отметились?

– Мы сидели в кафе, и ушли только заполночь. – доложила Жюли. – Яков такой душка, угощал нас весь вечер!

– Барон! Просыпайся. Через два часа мы выезжаем к тебе в Жуаньи. Когда я подъеду, жди меня в кафе.

– Там не осталось шампанского?

Я вздохнул и отправился за авто. Только сначала заехал в магазин американских товаров на Мадлен и еще раз переоделся. Сменив свой денди-прикид на ботинки, напоминающие берцы, джинсы, свитер, кожанку и кепку. На всякий случай взял еще очки-консервы. Хихикнул, вспомнив, как вчера, покупая костюм, прятал гранаты от взглядов продавцов. И взял еще большой баул, куда решил сложить одежду.

Батист отдавая машину слупил дополнительные деньги. Когда и где, забирая машину из сервиса не требовалась дополнительная оплата? Ведь в самый последний момент выяснилось, что задний мост был на волосок. И всего за пять долларов…

По секрету сообщил Батисту что направляюсь в Бретань, по делам. Он, похоже решил, что я собираюсь таскать из Англии контрабанду. И важно заверил, что всегда готов. Мсье Роже, в Катрин, я, кстати, сказал что еду на воды в Форж, а мадам Клоди, поведал что везу кузена лечиться в Довиль. Не собираюсь облегчать жизнь тем, кто будет меня искать. Я очень ругаю себя за то, что выделывался со Шпигельглассом.

Мейдель сидел в кафе Августа с девочками. Был трезв, подтянут и собран. Хе. Гвардия! У меня даже после бутылки шампанского башка трещит потом пару дней. А тут чувствуется отточенный навык. Нежно попрощавшись с девочками, он уселся рядом со мной, и мы отбыли.

Всего за пол-часа пересекли город, и по бульвару Сен-Жермен выбрались на шоссе Дю Солей. Нам ехать около двухсот километров по дороге, связывающей Париж с Марселем.

Автомобиль без боковых окон, с одним лобовым стеклом и брезентовой крышей, не располагает к разговорам. Весна уже вовсю грела воздух, и Якова разморило. Он перебрался на заднее сиденье и задремал. Я, несмотря на бессонную ночь, чувствовал себя отлично. Иван был в хорошей форме. А я, в армии, научился не спать по двое-трое суток, достаточно легко.

На службу я попал после неудачного романа с однокурсницей. Завалил сессию, и забрили. Часть, в которой я оказался, как я потом узнал, была в общем-то экспериментальной. Командующий армией баловался военной наукой. И в одном из озарений придумал бригаду, которая обеспечивала охрану пусковых установок в полевых выходах. Я занимался несколько лет дзюдо, много читал, и уверенно водил автомобили. Вояки сочли что в такой бригаде мне самое место. Но я оказался дураком. Длинный язык моя беда. На политинформации я сдуру поинтересовался, как немецкий танк Т-3 оказался новейшим, а наш БТ-7 устаревшим? Мол у меня дома книжка для школьников, называется «На земле, в небесах, и на море». Там все это написано.

К чести замполита, он отбрехался про применение и моральное устарение, но это был первый звоночек. Как-то потом, при замполите, вспомнил фразу, что генералы готовятся к прошедшей войне, а новая будет другой. Ну и наконец, во время обычного трепа в курилке рассказал, что вся подготовленная армия была уничтожена, по сути, в сорок первом. Зря командиры над бойцами изгалялись.

Ну и все. В бригаде был взвод разведки. Прибегали первыми, оценивали обстановку и ваще обеспечивали выдвижение. Туда меня и еще нескольких сослали. И никакой дедовщины. Мы служили строго по уставу. Если хочешь сделать жизнь бойца невыносимой – заставь жить по уставу. Боевая подготовка в полном объеме. Возвращаясь после трехдневной пробежки по лесам с оружием, я заступал в какой-нибудь противный наряд. И мне сначала по секрету, потом открыто, а потом почти официально сообщили, что все это легко закончить. Пишешь рапорт, с просьбой о переводе. И все.

И вот, ковыряешь ты лопатой говно. Самое настоящее, солдатское, в гарнизонном сортире. Тут появляется сверкающий и начищеный замполит, и гордо вопрошает:

– Ну что, Кольцов. Понял теперь, что такое служба?

– Да я, товарищ майор, как-то и не сомневался, что защита Родины выглядит именно так. – отвечал я, оперевшись лопатой в кучу дерьма.

После этого, по выходе из наряда мне сообщали, что я назначен гранатаметчиком. Распишись за гранатомет. Весит шесть кг. И дальше бегать по лесам. Уже не только с автоматом, но и с гранатометом. Километров тридцать.

А через недельку пред строем отделения появлялся замполит, и спрашивал:

– Ну как, Кольцов, служба?

– Только отлично, трищь майор! Ведь советская армия без меня не отобьется!

Швейка я перечитал много раз еще до армии. Великая книга.

И мне добавлялся ранец, с двумя гранатами для РПГ. Хотя, ранец был удобный.