Между двух огней

Звонил мсье Гастон Ожье. Просил в любое удобное время подъехать в кафе Августа на рю Ордан. У Ситроена гудело справа спереди, и это был дурной знак. Из банка БНП принесли привет от Ротшильда, в виде чековой книжки и прочих документов. Интересно, он собирается с Наташей рассчитываться? Справочники, брошюры и журналы у меня в кабинете, все больше и больше были об Аргентине. А Бразильские переместились на полку. Тому много причин, но основная – язык. Испанский, и мне и Наташе, просто нравился. А португальский – нет. – Ванечка, ты знаешь как по-португальски корма? Попа! Действительно, как это можно выучить?

Тем не менее забрал Наталью с работы и поехал на примерку фрака. Она с мэтром-портным разговаривали на одном птичьем языке портных, а мне было скучно. От нефиг делать потребовал от Наташи той же что и у меня цветовой гаммы. На празднике Лотты и Ламанова. – Ты, Наточка думаешь что символ верности это лебеди? Ерунда. Символ верности это пингивины. И мы с тобой будем два пингвина. Не одному же мне маяться… С учетом того, что Наташа платье изобретает, стороит, и дорабатывается уже почти месяц… Все равно мы не ложимся спать не помирившись.

Отвез Наташу в Шиап. Зашел в Ритц взял коробку пирожных. На рю Ордан все по старому. Мадам Клоди была растрогана до слез. Немного посплетничали. Август, в кафе, сказал что Гастон будет через пять минут, и снял трубку.

Раньше Гастон ходил в сопровождении трех, максимум пяти человек. Теперь он, похоже вырос в иерархии. Приехал на трех машинах. Его быки сурово встали у обоих входов и заняли пару свободных столиков. Прямо встреча двух Capo di Tutti Capi.

– И кто кому должен целовать перстень?

– Ты все шутишь Айвен, но дело, похоже, непростое.

– Давай, говори. – я махнул Августу повторить виноградной.

– Тебя искали.

Я подобрался.

– Меня?

– Да, именно тебя, Айвена Колтцоф. Спрашивали и на Монмартре, и в Ля Пост. И даже к девочкам мадам Мариз заходили.

– Что за люди?

– Это – самое интересное. Испанцы. И не простые. А политические. Анархисты.

– А что спрашивали?

– Как обычно. Кто, что, с кем, на что живет. Где бывает. Наши поначалу решили что легавые. Но – два испанца в полиции? А потом проследили, и выяснили. Они в предместье, у анархистов жили.

– Жили?

– Нет-нет – засмеялся Гастон. – просто уехали. С Вокзала Сен-Лазер. В Брест.

– Все страньше и страньше – пробормотал я на русском.

– Ты, Айвен, если что – обращайся. Нечего каким-то придуркам по городу шляться, приличных людей беспокоить.

– А с кем встречались, не обратили внимания?

– Да в том-то и дело, что вроде ни с кем. Но сам понимаешь, телефон мы не слушаем.

– А пора уже, Гастон, найти какого-нибудь парня, что разбирается. И использовать. А не бегать, по башке всем подряд стучать.

– Гм. Нам бы посидеть, выпить, Айвен. Я бы послушал умного человека. Может еще что-нибудь посоветуешь.

– В другой раз. Но, по-любому, я твой должник Гастон.

– Брось. Ты даже не поинтересовался, что мы взяли в том доме. – засмеялся Ожье – а я об одном жалею, времени было мало. Там, похоже, больше сгорело.

Цех в Сен-Дени мы с Марком оформили на себя. Этот Мейдель – одна суета от него. Оглянутся не успеешь, все бочками с вином заставит, и побежит искать где бы еще поставить. Будет возбухать, расскажем что в Ланжюмо прекрасные склады как раз для вина.

Заехал в цех, загнал вихикл на эсткакаду. Марк курил у стола. На столе стоял бочонок с кальвадосом. Он с видом скульптора рассматривал автомобильную раму. С двумя ведущими мостами, двигателем, рулем, и одним сидением.

– Кальвадос? Марк, тебя подменили? Или после Жуаньи ты на приличный алкоголь смотреть не можешь?

– Это трактор, Айвен. Похож?

Я обошел раму по кругу.

– Нуууу… а зачем?

– Нашу установку управления дворниками, в Ситроене, продают как опцию. Тебе не обидно?

– Мне плевать.

– Русские… вам на все плевать. Это – очень приличные деньги, что у тебя украли.

– Перестань, Марк. В следующем году обкрадут уже Ситроен. Я буду злобно хахатать.

– В общем, пока суть да дело, будем считать, и всем говорить, что строим трактор.

– Мне кажется, на нем можно пахать и боронить. В остальном, не вижу причин для таинственности. И немцы, и американцы, и чехи что-то похожее делают.

– Кольцов! Ты сам себя слушаешь? Ты помнишь, что тогда сказал?

– Что я тогда сказал?

– Максимально дешево и технологично. Одноразовый. Знаешь, сколько вот это стоит?

– А оно ездит?

– Еще как! Но давай, на следующей неделе, в Ле Манн съездим. А стоит это – полторы тысячи франков. Абсолютно рабочий прототип. Только крылья навесить, и оптику. На круг будет две-две с половиной тысячи франков!

Меньше ста долларов. А в серии и вовсе долларов семьдесят. Занятно.

– Ну и занимайся.

– Тут вот какое дело, Айвен. Звонила Наташа. Просила посмотреть ваше отопление.

– С ним все отлично!

– Айвен, я вчера слышал этот взрыв. В Нейи, Айвен!

– Вот надеру я ей задницу!

– Я завтра с утра заеду.

– Это унизительно! Я эксперт по горелкам-форсункам.

– Никто и не спорит. У неумехи так не бабахнет.

– Давайте, топчите меня. Глумитесь. Припомню я тебе, Марк, все припомню.

– Кальвадоса?