Между двух огней

Не рассусоливая, поехал к нотариусу, мэтру Планелю. И рассказал ему про блестящую идею облагодетельствовать человечество. Парижский нотариус, это человек, лишенный фантазии. Рассказ о величественных перспективах, и предполагаемых фантастических доходах его абсолютно не впечатлил. Оживился он только при обсуждении стоимости его услуг. Ну и сам виноват. Мог бы попроситься в долю. И я бы не отказал. Но нет, так нет.

Остановились на том, что он открывает мне фармацевтическую фирму. Получает все лицензии и разрешения. И сводит с учеными. Название я определил как M.G.inc. Когда нотариус поинтересовался, что значат эти буквы, заявил – что Великолепная География (magnifique georafia). В смысле всемирной востребованности конечного продукта. Хотя на самом деле имелась ввиду Moule Grandiose (грандиозная плесень). Особо оговорили патентные вопросы, чтоб – никто кроме меня.

И вот, я встретился с директором института Пастера, мсье Жан-Мари Камилла Герен. В беседе рассказал, что вижу большое будущее за открытием Флеминга, и намерен получить технологию создания универсального противовоспалительного препарата. От вас, мсье Герен, научное руководство, рекомендации по организации процесса исследований и значимый в научном мире результат. У меня есть пара идей и деньги. Результаты исследований патентуются и принадлежат моей компании, M.G.inc. Он, неожиданно, предложил все организовать на базе одной из лабораторий его института. Хотя, я думал о независимой лаборатории. На том и поладили. Не сходя с места, выписал чек, и позвонил мэтру Планелю, с просьбой зафиксировать договоренности.

– Объясните мне, мсье Кольцов, почему вы обратились ко мне? Если я правильно понял, вы вполне представляете что и как нужно делать.

– Мне нужен научно авторитетный результат. Опубликуй я свои идеи и выводы в «British Journal of Experimental Pathology», статью никто не заметит. Да и, скорее всего, просто не возьмут к публикации. А вот ваше исследование…

– Мне кажется, что вы втягиваете меня в какую-то аферу.

– Честно говоря, мсье Герен, на то и расчет. И еще на то, что я вас очевидно раздражаю. И если бы не кризис и необходимость поддерживать институт на плаву, вы бы меня и на порог не пустили. А так, я вполне отчетливо вижу в вас желание поставить этого зажравшегося парвеню на место. Тщательно выполнив все его пожелания, и наглядно продемонстрировав, какое он ничтожество. Меня это устраивает. Потому что мне нужен патент и промышленная технология. И отработанные схемы применения препарата, в чем вам нет равных.

Осень внесла в жизнь странное оживление. Окружающая действительность разительно отличается от читанного и виденного в кино. Париж колбасит митингами и шествиями, разбавленными карнавалами праздниками. Профашистские политики и организации вполне легально выступают в прессе и парламенте. Коммунисты с социалистами имеют в этом парламенте большинство, и готовятся сместить премьера. Что, как водится, только усугубит катастрофу в экономике. Париж полон люмпенов, уголовников и туристов. В Германии разгоняют и вырезают СА, и вручают Гитлеру абсолютную власть. В Штатах недавно избрали Рузвельта, который принялся наводить порядок после социалистов и прочих красноватых. В Англии премьером социалист Макдональд, в результате чего Британию трясет чуть ли не больше Франции. Все это создает какую-то слегка истеричную атмосферу. В результате, на бытовом уровне, на вопрос с чего это чашка кофе подорожала, официант сообщает, ах мсье вы посмотрите что вокруг творится!

Савва, после помолвки, уехал в глубь страны, с визитами к родственникам Шарлотты. Коих столько, что понятно, из-за чего случилась Французская революция. На такое количество аристократов ни хлебных должностей, ни земель не напасешься.

– Скажи мне, Наташ, это и есть твой коварный план? Воссоединить Иваницую с Мейделем, и получить меня в безраздельную эксплуатацию?

– От тебя, Кольцов, людей нужно спасать любым способом. Достаточно того, что я страдаю. А человечество не виновато. Или тебе хочется сделать жизнь Якова совершенно невыносимой?

– Больше всего мне сейчас хочется приложить ухо к твоей попе. Вдруг я услышу шум моря? А насчет невыносимости – Иваницкая справится с блеском, я считаю. И что за упреки в мой адрес? А! я понял! План-то – не сработал. И Мейдель счастлив, и я все время чем-то занят! Не расстраивайся, Нат, научишься.