Между двух огней

Отдельно поработал с прессой. В ресторан, где мы встречались с Ротшильдом, Гастон Ожье настойчиво пригласил пять редакторов. И усадил их за круглый стол. Потом в помещение вошел я. Положил перед каждым из присутствующих по пачке франков. Потом сел за стол и положил на стол свой наган.

– Если вы, суки, допустите хоть одно плохое слово о модном показе Дома Скиапарелли, я лично отрежу и заставлю вас съесть свои яйца. Отзывы должны быть как минимум восторженными. Гениальность модельеров – всячески подчеркивать. Можете идти.

Неожиданно для меня они засмеялись. Я даже слегка растерялся. Редактор Суар, удыбаясь, мне сказал:

– Вы упоительны, Кольцов. Хотя бы потому, что предложили не просто деньги, а приличные деньги. Обычно нам показывают только пистолет. Не волнуйтесь. Мы и так любим Эльзу и Наташу.

Расстались довольные друг другом.

За три дня до мероприятия закрыл магазин, вывесив огромный плакат – «Подготовка к Осеннему Показу». Построили подиум. И отрепетировали. Эльза и Наташа разве что не пищали от восторга. В прессе поползли слухи о том, что готовится нечто грандиозное. По моим прикидкам, желающих попасть на событие было раз в сто больше чем приглашенных.

Строго говоря это был обычный показ для конца века. Но форма подачи, и вообще оформление, которое делал художник Белов с Монмартра. Декорации изображали площадь Тартр. И это тоже всех удивило. Мы с Наташей шли последними. Взявшись за руки продемонстрировали публике её белые штаны. Вызвав просто шквал аплодисментов. Потом вышли Эльза с Наташей и сорвали долго незатихающую овацию.

А на фуршете меня прижали к стенке. Я стоял и трепался с Мисей Серт. Мне было искренне интересно с ней разговаривать. Но тут меня подхватили под руки с двух сторон, и уволокли в угол.

– Кольцов! – сказал барон Мейдель – нам надо поговорить.

– Да, Ваня, – добавил Савва, – давай, бля, объяснись.

– Это вы о чем?

– Для начала, Кольцов, – сказал Яков, – я назову одно имя. Мари Стери.

– Кто это?

– Сибил мне сказала, что она три раза провела ночь с тобой, когда ты впервые был у меня в замке.

– И что? Я их там, в темноте не различал. Что подкладывали, то и ночевало.

– Ты, Ваня, нихера не понимаешь. – вступил Савва – как ты думаешь, что скажет княжна Вяземская, когда узнает, что в Жуаньи у тебя постоянная любовница?

– Ничего. Она знает про эту официантку.

– Вот тут у тебя, Кольцов, проблема. Потому что мадемуазель Стери, не официантка. А другая женщина.

– И что же вы хотите от меня, барон?

– А чем это ты занимаешься в институте Пастера?

– Знаете, господа, я не договорил с мадемуазель Серт, прошу извинить.

– Стоять! Быстро колись. Или я пойду к Наташе.

– А госпожа Иваницкая в курсе, почему вам лучше не бывать в Судане, барон? Работает ли еще ваша горничная в парижской квартире?

– Неплохо, Кольцов. Но Ольга знает про меня даже то, о чем ты не подозреваешь!

– Не может быть! Яков, не расстраивайся, ну нравятся тебе мужчины. Ну бывает.

– Не увиливай Ваня. Не нужно.

– Сожалею, господа. Я забыл сказать одну крайне важную вещь Эльзе.

– Стери, Кольцов. Мари. Начинай говорить.

Ну а что? Рассказал. Жалко что ли?

– Никитич, ну а хуле за секреты-то?

– Понимаете, ребята. Я технологией не только торговать буду. Я задаром её в Россию передам.

Их реакция меня поразила.

– И только? – спросил Яков.

– И правильно! – сказал Савва. – а то там, у комиссаров, народ мрет как мухи. Все получше людям будет.

– Значит так, Кольцов. Мы с Саввой Игнатовичем вступаем в твою компанию равноправными участниками. И только попробуй возражать.

– Ладно. Но я тогда Ольге расскажу про Бомако. Могу конечно слегка смягчить. И рассказать историю несчастной любви. Где возлюбленная пала от выстрела ревнивца мужа.

– Ты позвони завтра мэтру Планелю. Не забудь.

– Интересно, а почему он ничего не боится Савва? Ты не знаешь?

Как бы то ни было, далеко заполночь мы с Наташей поздравили Эльзу с грандиозным успехом, и отбыли домой.

На следующее утро Наташа осталась дрыхнуть, а я поехал в институт Пастера. Выписать чек. То есть меня пригласили на совещание, но я уже не заблуждался. Так и оказалось. Сидя за столом совещаний у мсье Герена, я представил, как сладко спит Наташа, и по-быстрому свернул разговор. Выписал чек, и вышел к своему авто. А потом вдруг все исчезло.

Меня вырвало. Сознание возвращалось медленно и толчками. Через головную боль. Я не могу пошевелиться и меня тошнит. Открыл глаза.

Я лежу на бетонном полу. В луже собственной блевотины. Руки у меня связаны спереди. Зверски болит голова. Вокруг какая-то старая мебель, бутылки, хлам. Ноги свободны. Хм. Что мы имеем?

Возле машины мне дали по голове. Привезли сюда. Это, похоже, подвал. С трудом сел и осмотрел себя. Насколько я слышу, вокруг тихо. Напротив запертая дверь. Хе. Меня конечно обыскали. То есть вытащили все из карманов.