Между двух огней

— Меня, Нат, тревожит, что ты не реагируешь. Как его зовут?

— Ну почему ты такой дурак?

Выяснилось, что у Якова с ней, оказывается, дело шло к свадьбе. И она до сих пор не передумала. Её приезд в Жуаньи — это попытка исправить ситуацию.

— То есть, моя девушка, говорит мне, что какой-то Мейдель лучше меня? Ты понимаешь, что это невозможно? Что увидев меня госпожа Иваницкая потеряет голову и начнет меня соблазнять? И я теперь даже не знаю, отвергать ли её поползновения…

— Вань, все такое вкусное. Можно я тебя потом побью?

В качестве digestifs я взял marc, а Наташа шартрез.

— Ты поясни все же. Это у нас операция по соблазнению Якова? Тогда я бы посоветовал Гидеонову. Пусть ему небо с овчину покажется. А сводить барона с нормальной девушкой… Она тебе когда-то сделала гадость?

— Знаешь, Ванечка, ты, когда молчишь, кажешься таким умным. У них дело шло к обручению. А потом он вдруг позвонил ей и сказал, что она может считать себя совершенно свободной. И уехал не встречаясь.

— Боже мой! Здесь какая-то страшная тайна! Но, Наталья Викторовна, можете быть спокойны. Я берусь за дело! Значит, цель операции лишить барона звания холостяка?

— Господи! Ну, началось!

— Я всегда знал, что ты в меня веришь. Сходу могу предложить два плана. Первый, — я, на глазах у Якова, воспылаю к госпоже Иваницкой чувствами. Она будет мне подавать знаки благосклонности. И вот, однажды, Яков накроет меня с ней за портьерой, в недвусмысленной ситуации.

— Знаешь, Кольцов, не так уж я и объелась.

— Фи, Наташ, ножик ведь грязный. Никакой стильности. Так вот, — дуэль! С десяти шагов, мы стреляем одновременно! Я падаю бездыханным, с раной в плече. Иваницкая достается победителю. А ты меня лечишь. Дня три, не вылезая из постели.

— Ты думаешь, Яков будет в тебя стрелять?

— Куда он денется, он такое за портьерой увидит, о! Но патроны будут холостые. Рану мне сделаем заранее гвоздем. В результате у Якова не только невеста на руках, но и чувство вины передо мной. А?! Но и это — не все!

— Господи, еще полгода назад, я была совершенно счастлива! Ну как так вышло-то?

— Да, повезло тебе — невероятно! Потому что это все будут снимать киношники. Это будет часть сюжета фильма про Праздник Молодого Вина. Будешь себя хорошо вести, я дам тебе небольшую роль влюбленной в меня селянки. Без слов. Просто вот как сейчас, будешь смотреть на меня с обожанием. Мсье — рассчитайте нас пожалуйста!

В машине Наташка злобно фыркала и отворачивалась. Но я ей сразу сказал, что это только план номер один. Не бесспорный. А есть ведь и номер два. Этот — вообще… Мейдель не уйдет. Остановившись у магазина, мы долго целовались, пока она просто не надавала мне по рукам и не скрылась на работе.

Поезд Биарриц-Париж прибывает рано утром. Разбудить Наталью в такую рань можно только одним способом, но я бы тогда тоже никуда не поехал. Ольга Леонидовна Иваницкая оказалась красавицей. Всю дорогу до дома я пытался вспомнить, кого же она мне напоминает, пока не сообразил. Синди Кроуфорд. Такая же ладная, обаятельная, и офигенная. А у Якова губа не дура! Дочь царского генерала от интендантства. Живет с матерью в Биаррице. Но и в Париже у них квартира. Не бездельничает, а работает кем-то вроде учителя — воспитательницы в детском пансионате.

Дома нас встретила заспанная Наташа. Это подвиг, проснутся так рано. Потом они пили кофе и трещали о своем. Я даже не считал нужным прислушиваться. А стал собирался. Как-то само собой сложилось, что у Наташи два баула. И один у меня. Госпожа Иваницкая приехала всего с одним, хоть и большим, чемоданом. Поэтому кабриолет пришлось оставить. И ехать на седане. Вроде поместились. Девушки всю дорогу трепались об общих знакомых, учебе в пансионате и Сорбонне. Два понимаешь ли, филолога. Я вставлял редкие реплики.

Въезд в Замок Сези, барона Мейделя, перегораживала огромная триумфальная арка. Стоящая таким образом, что даже подъехать к замку было затруднительно. На звук авто к нам пришел садовник, два каких-то пацана и Савва. Садовник и пацаны потащили наши вещи, а Савва полез обниматься.

— А мы здесь уже заждались. Наташа! Ольга! — всех-то он знает. Со всеми-то у него дела.

Я в очередной раз подивился Ламанову.

— А Яков сейчас в деревне. Готовит праздник. Это от тебя китайцы приехали, Вань?

— А что за арка? Чтоб враг не прошел?

— Хе. Её уже третий день тащат. Завтра обещают установить на въезде.

Девушки ушли в дом, а я уселся в кресло под зонтом, и закурил. Налил шабли, отпил.

— Это Наташа, Ольгу позвала?

— Ну да, Савва Игнатич. Яков будет ругаться?

— Да хер знает. У них вроде к свадьбе шло. А потом — раз и разбежались.

— Ну а нам-то что? Пусть сам разбирается.

— Тоже верно. У нас обручение в следующую субботу. В шесть вечера. Кафе для Пэ.

— А свадьба?

— Через полгода.

— Поздравляю.

— Слушай, может пока суть да дело, и вправду в октябре в Бразилию сплаваем?

— Я, тебя Савва честно предупреждаю, что позову. Но сейчас рановато.

— Как-то делать нечего.

— Поговори с Шарлоттой. Или давай вместе. Устройте у себя в долине горнолыжный курорт.

— Это еще чо за зверь?