Между двух огней (ЛП)

— Детка! — выкрикнул Бен, подбегая к ним. — Ты готова?

Лили кивнула и повернулась к Северин.

— Ты справишься одна?

— Думаю, всё будет нормально. Мне же не шесть лет.

— Просто...

— Рождество? — предположила Северин.

— Да. Нужно быть с семьёй.

— Ты проводишь все свои каникулы с семьёй Бена, — указала Северин.

Лили закатила глаза и открыла дверцу машины.

— Я провела со своей семьёй все выходные на День благодарения. Лимит исчерпан, — она захлопнула дверцу и опустила окно. — Береги себя. Увидимся, подруга!

Северин стояла и наблюдала, как они отъезжают, потом пошла к своей машине. Она должна была ощущать одиночество, но, как ни странно, она была готова к передышке... ото всех.

* * *

Стоит сказать о времени, проводимом в одиночестве.

Северин никогда не чувствовала себя такой обновлённой. Даже несмотря на то, что она, по сути, застряла на кампусе. Она была счастлива, что какое-то время её никто не трогает. Вдали от всего у неё появилось время на размышления, возможность упорядочить мысли и решить, чего она на самом деле хочет от жизни. Этот год закончился целой горой сожалений и боли. Северин не хотела повторения в следующем году.

Предвкушение нового года и свежего старта вызывало у неё улыбку.

Открыв шторы, она наблюдала, как снег мягко падает на землю. Рождество прошло. Это единственное время, когда Северин чувствовала грусть. Она поговорила по скайпу и с мамой, и с тётей Рейчел. На лице мамы сияла улыбка. Это стёрло последние сомнения насчет того, что маме необходимо было уехать. Возможно, маме нужен был отдых от самой себя.

Через пару дней после Рождества у Северин началась клаустрофобия. Она слишком много времени проводила дома. Ей нужен глоток свежего воздуха.

Она натянула новые коричневые кожаные сапоги — подарок отца. Снег, скорее всего, повредит искусственно состаренную кожу. Но она не могла беспокоиться об этом, когда чувствовала себя такой стильной.

Когда она закончила заплетать косу, её пальцы болели. Северин взглянула в зеркало, и ей понравилось то, что она там увидела. С убранными от лица волосами её глаза казались ещё больше. Сегодня нет нужды в румянах: минута на улице — и её щёки тут же станут розовыми. Но всё же она нанесла немного. От старых привычек сложно отказаться.

Она схватила кремовую куртку, накинула её на бежевый свитер и пошла к машине. Ей не надо было никуда конкретно. Всё дело было просто в том, как она себя чувствовала.

Северин сдала задом, выезжая с парковки, протекторы её шин утрамбовывали свежий снег. Зимняя погода всегда заставляет её нервничать. Смотреть на снег из окна здорово, но водить в такую погоду — убийство, Северин это ненавидела.

Она очень медленно ехала в сторону центра города и, наконец, нашла то, что искала. Когда в поле зрения показались огни «Макдональдса», Северин широко улыбнулась, медленно занимая левую полосу. Сегодня день «забей свои артерии жиром и наслаждайся этой чёртовой едой».

Она легко прошла через парковку. Если бы при этом она не выглядела, как дура, она бы сейчас закружилась. Как давно она в последний раз не чувствовала боли?

Ответ прост: до братьев Слоан.

Ей в лицо ударил порыв ветра. От этого у неё из глаз потекли слёзы. Северин этого не заметила. Ветер что-то шептал ей на ухо, и она знала, что в её сторону движется что-то замечательное. Она чувствовала это. Она...

Её ударили дверью. Северин застонала.

Перед ней стоял Максен.

Это замечательно. Максен? Серьёзно?

— Ты, наверное, прикалываешься, — зло пробормотала Северин. Она больше не собиралась слушать свою совесть. Совести, этой глючной сучки, больше не существует.

— Чёрт, — торопливо произнёс Максен. — Извини, Северин.

Он подошёл ближе, у него в руках была куча пакетов. Единственным утешением в этой ситуации было то, что Северин увидела, как дерьмово выглядит Максен.

Его тёмные волосы не причёсаны. Лицо небритое. Северин хотелось думать, что он бросил всё и стал бродягой. Но ей было известно, какой он везунчик, поэтому она знала, что Максен пробудет на улице один день и ему встретится какой-нибудь рекрутер моделей.

И вот уже Максен будет на обложке каждого журнала и на каждом билборде. Будет мучить её, словно говоря: «Эй, я испортил тебе жизнь! И мне это сошло с рук!»

— Всё в порядке, — Северин оттолкнулась от грязной стены и пошла прочь от него. Она чувствовала дыхание Максена на своей шее.

— Сев, подожди.

Она почти побежала.

— Я пытался поговорить с тобой.

— Знаю, — со вздохом произнесла Северин.

Вот почему сегодня у неё был праздник. Сегодня она чувствовала себя свободной, потому что от него ничего не было слышно. Каждый раз, когда она собиралась раз и навсегда вычеркнуть его из своей жизни, он присылал смс или оставлял сообщение на голосовой почте. Было просто невозможно двигаться дальше.

— Ты собираешься ответить?

— Нет.

Северин видела, что Максен стиснул зубы и схватился руками за голову.

— Боже! Ну что ещё я могу сделать?

— Ничего нельзя сделать.

— Ничего? Всё кончено, — резко заявил Максен.