Между двумя мирами

— Идемте, ваше высочество, — он ответил по-французски, за что она была ему благодарна, потому что сомневалась в своих способностях именно сейчас что-то переводить.

Здание посольства находилось недалеко от Пале-Рояля, так что ни Филиппе, ни гвардейцу даже в голову не пришло, что можно взять карету. Закутавшись в тяжелый плащ, накинув на голову капюшон, Филиппа быстрым шагом шла за гвардейцем, не глядя по сторонам. Сзади за своей госпожой почти бежала юная служанка по имени София, так же, как и Филиппа укутанная в тяжелый плащ.

В посольстве граф Румянцев встретил ее, немного встревожившись, настолько неожиданным стал для него визит Филиппы. Обычно он сам навещал ее во дворце, и этот визит хоть и был не первым, но в порядке вещей все-таки не являлся.

— Ваше высочество, что случилось? — он усадил девушку в глубокое кресло и практически насильно сунул ей в руку кубок с подогретым сильно разбавленным вином.

* * *

Гонец протянул мне запечатанный пакет. С его плаща ручьем стекала вода, на улице хлестал дождь, а небо, затянутое черными тяжелыми тучами, не внушало оптимизма. То ли дело на севере. Там то ли позднее бабье лето вступило в свои права, то ли небольшое затишье перед стремительно наступающей зимой образовалось, но было сухо. Холодно, если верить донесениям, прибывавшим в ежедневном режиме, а я на этом настаивал больше, чем на всем основном, но зато сухо. Чтобы хоть как-то ускорить получение информации с фронтов, решили сделать цепочку. Все-таки гонец, проскакавший определенное количество верст и часов, так же, как и его лошадь – менее работоспособный, чем отдохнувший и выспавшийся. Да и существенно снижался риск того, что гонца где-то перехватят, потому что на каждом участке пути гонцы были разные и сегодня, к примеру, Иван Лапшин мог передавать пакет лично мне в руки, а завтра он уже ехал, к примеру, в Полоцк, где сейчас хозяйничал Ласси, а не возвращался к Фридриху, на этот момент полностью восстановившем контроль над Ригой и теперь продвигающегося по Поморью, медленно, но верно.

Сама идея подобных эстафет была известна давно, но почему-то весьма активно стал ею пользоваться, кто бы мог подумать, Юдин. При этом его скорость получения информации значительно превосходила мою, и об этом стоило задуматься, и как следствие задумку перенять, потому что единственное, что меня продолжало напрягать в это мире – это отсутствие компьютера, для быстрой обработки информации, и связи. Создание связи – это была моя идефикс, которую я дожму в самую первую очередь, после того как покончу с этой войной.

На столе свечи в канделябрах светили ровным недрожащим светом, я же рассматривал гонца, совершенно незнакомого мне. Его обыскали несколько раз, прежде, чем допустить ко мне, а кожаный тубус, в котором перевозился пакет документов, был вскрыт. Правда на самих документах печати остались нетронуты, потому что он умолял не делать этого Репнина, объясняя, что информация строго конфиденциальна.

Наконец, когда лужа на полу под гонцом разрослась до неприличных размеров, я открыл рот и произнес, с трудом подавляя зевоту, эти ночные визиты у меня уже в печенках стояли, я хронически не высыпался, и от того пребывал в чудовищном расположении духа.

— Что велено передать на словах?

— Король Фридрих-Вильгельм скоропостижно скончался. Королем Пруссии объявлен Август Вильгельм, а регентом при его величестве, из-за слишком юного возраста последнего провозглашен Леопольд Ангальт-Дессау. Все остальное в письме, ваше императорское величество.

— Хорошо, свободен, иди отдохни, — я махнул рукой освобождая гонца от моего присутствия, но только когда он вышел, взялся за тубус.

Надо же Фридрих-Вильгельм скопытился. Интересно знать почему, и не ускорил ли кто-то этот вполне естественный процесс в жизни каждого человека, как умирание. Но сейчас хотя бы уже начавшее тяготить молчание Пруссии становилось понятно. И о чем мне пишет старый солдат, всю жизнь истово ненавидящий шведов, французов и австрийцев до такой степени, что в нереализованном будущем Фридрих Второй отстранил его от всех дел, невзирая на заслуги, потому что радикально настроенный Леопольд мешал его политике, время от времени выпуская старого волка, чтобы тот преподал очередной урок всем тем, кого действительно истово ненавидел.

Сломав печати, я быстро пробежал глазами по документам, которые сейчас, зная их содержимое, без малейших колебаний отнес бы к категории «перед прочтением сжечь», и задумался. Вот он, мой свет в конце туннеля. Вот только что делать с тем, что в своих планах, которые Леопольд предлагал мне с ним реализовать совместно, наличие таких государств, как Польша и Литва – вообще не подразумевалось?

Глава 14