Между двумя романами

- Да, очень интересно, - говорит он. - Но как же это я могу вас так эксплуатировать. Я на это не пойду. А потом, вот вы мне дали доверенность, а я хочу нанять шофера: я ученый, рассеянный человек, да и в летах.

- Так я дам доверенность на шофера.

- А если шофер кого-нибудь задавит? Вы ведь тогда будете отвечать. Ведь машина - предмет повышенной опасности, и лицо, которое фактически, по документам, является его владельцем, оно и отвечает в случае какого-нибудь ЧП. Не могу я, Владимир Дмитриевич, пойти на такое. Чтобы вас вовлекать в такие авантюры. Знаете что, Владимир Дмитриевич, даю я вам деньги, вы их у меня берете, идете и покупаете себе машину. А когда у вас деньги появятся, вы мне отдадите.

Я охотно соглашаюсь, бегу к жене, к детям - у нас завтра будет машина! Какие прыжки! И я вам скажу, друзья, что небесная у меня жизнь, потому что она все время изобилует то страш-ными ударами, то необыкновенными радостями. И чтобы их оценить по-настоящему, нужна подготовка, обязательно подготовка. Тут нужно понять. Когда хозяйка готовит печенку, она эту печенку долго как следует бьет скалкой, чтобы было вкусно, и она становится вкусной. Так что вот таким образом - это было величайшее счастье.

Я утром - он мне в 9 утра назначил свидание - я побрился, портфель для денег взял и к нему побежал по адресу, данному им мне. И вот вхожу. В дверях появляется необыкновенной длины и тонкости человек в очках, в сером костюме.

- Это вы, Владимир Дмитриевич, ну, пройдемте, - и проводит меня в маленькую комнату. Комната вся завалена бумажками, рукописями, какими-то чертежами, листами с какими-то химическими формулами. На том же столе сковородка с забытой картошкой. Квартира коммунальная; он одну комнату занимает. Телевизор, повсюду книги... Суетится, хлопочет, и я вижу на столе гору денежных бумажек... И все мятые, похожи на сухую курагу. Не у бухгалтера хранились, у ученого.

...И я засовываю всю эту колоссальную сумму в портфель. Он стоит, смотрит. Закрыл я портфель, благодарю, конечно. Он: "Ладно, не надо слишком долго благодарить - я спешу на работу". Я: "А расписка?" - "Никакой расписки не надо. Давайте выметайтесь скорее отсюда". Я говорю: "Все же без расписки нельзя". - "Ну ладно, - закричал он в отчаянии, - пишите вашу расписку, а я побежал на работу. Вот, значит, вот здесь пишите. Бумага на столе лежит. Пишите расписку и под телевизор засуньте, а потом закроете комнату и ключ положите на плинтус двери сверху. А я побежал. До свидания".

Я остаюсь один, пишу ему расписку, засовываю под телевизор, выхожу, запираю дверь, кладу ключ на плинтус сверху - и на улицу с деньгами.

Вот такой встретился на моем пути доктор химических наук Туницкий.

...И я купил "Победу". Красивую, цвета беж, роскошную. И как будто мне господь бог сверху решил с машиной помочь: расторгают договор. Тут же "Молодая гвардия" заключает договор, и сейчас же я возвращаю долг моему благодетелю с благодарностью и становлюсь полноправным владельцем машины.

Но история с "Победой" еще не закончилась; приключения продолжались. В это время моя жена с двумя старшими детьми была в Коктебеле, и я отправился их навестить. Со мною увязал-ся один ревнивец - мой друг, жена которого убежала в отпуск с любовником куда-то в те же места. Это был мой друг детства - как было ему не помочь! И мы понеслись по Симферополь-скому шоссе...

Мы неслись на скорости 100 километров в час. Он все время меня подначивал: "Медленно едешь". Да все изливал тоску страдающего сердца - о том, что нельзя спускать глаз с предмета любви. Уж и мне начали страшные картины чудиться: Наталка-то моя была в Коктебеле, одна! Я накручиваю скорость... И мы разбились на мокром шоссе недалеко от Белгорода покатились в кювет, несколько раз перевернулись. И оба уцелели. Он жене тут же послал телеграмму: "Я в катастрофе". Жена бросила любовника, немедленно к нему вернулась, и этот случай послужил к их полному примирению. Ну это так, небольшой экскурс для увеселения читателей.

(Жена. Должна добавить: ждем мы отца в Коктебеле, ждем не дождемся. Завтра уже уезжать. И вдруг получаем телеграмму: "Жив-здоров, машина вдребезги". Вернулись в Москву - отца нет. Второй день нет, третий.. Я начинаю волноваться. И вот, ночью, вламывается: "Наталка! Иди посмотри на нашу "Победу". Потолок с полом сплющился! Как это мыс Левкой еще уцелели ? Это моя сноровка, я его голову к ногам прижал и сам, как мог, сплющился. Да вставай же!" Очень веселый, очень чумазый и полный энергии. Машину выстучали, покрасили, и - бегала еще долго, служила нам.)

Глава 14

РАЗГРОМНЫЙ ПЛЕНУМ

Прошло уже столько лет, а до сих пор душа болит. Я понял теперь, что такое - душа болит. Эта боль сродни той боли, которую чувствует человек при инфаркте. Она может пройти, потом опять вспомниться... Такие боли, в конце концов накапливаясь, формируют какое-то необратимое изменение в сердце, после которого наступает качественный скачок...