Между этажами (ЛП)

Если успею. Если не умру до этого.

Я уставилась на свои кроссовки. Ох, чую, скоро случится то, чего я так хотела избежать. Ноги Атиласа коснулись пола в шаге от меня. Белоснежный пол запачкался голубым. Атилас тяжело дышал. Его руки, всё ещё опутанные лунным светом, были у него над головой.

Я сжала зубы. Ну не могла я сразу освободить и его руки — он бы меня сразу же убил. А лужа голубой крови всё ближе подбиралась к моим ногам.

— Прости, — тихо сказала я.

Краем глаза заметила движение слева и повернула голову. Зеро яростно кинулся к Атиласу, правая рука которого, свободная от нитей лунного света, уже прикоснулась к моей щеке. А неосязаемый Зеро лишь прошёл сквозь Атиласа.

Очень тихо я сказала:

— Вот блин.

— Спасибо, Пэт, — сказал Атилас и улыбнулся голубой, кровавой улыбкой. Стоял он не ровно, но на этот раз я уже поумнела и знала, что он не слаб.

Беги, советовал мозг. Беги, дерись, пока он ослаблен.

Но я знала, это ничего не изменит. И, будто со стороны, услышала свой голос:

— Почему бы не поверить мне?

Голос звучал жалобно, но ничего поделать я не могла: так не хотелось опять умирать от его руки.

— Доверься, а? Хоть разок.

— Как я могу? — спросил Атилас. Его глаза почернели и походили на два бездонных колодца, отражающих луну, — Зная, что меня предали?

— По крайней мере это тебя не убьёт, — с горечью сказала я.

— Нет, — ответил он, и что-то воткнулось между моих рёбер, — Как раз это точно убьёт.

Рука, коснувшаяся моей щеки, поймала мою голову. Я умерла.

Первым, что я увидела, было лицо Зеро.

— Вытри слёзы, — сказал он и помог мне сесть. Он устроился рядом и даже не сопротивлялся, когда я опёрлась на него, обеими руками держа его руку, — Расскажи всё, что помнишь.

Следующим утром я проснулась, сидя на том же диване, всё так же опираясь на Зеро и держа его руку. Я бы с радостью уснула опять, ведь было спокойно, а главное — ничего не снилось, но в меня бросались кусочками чего-то.

Открыла глаза. На журнальном столике восседал Джин Ён, с половиной куска хлеба в руке, и сверлил меня взглядом.

Я слегка тряхнула головой, чтобы скинуть кусочки хлеба с волос. Во мне проснулось что-то разъярённое.

— Какого фига?

— Утро пришло, — как на зло понятно сказал он и оторвал ещё кусочек от хлеба, — Поднимайся.

Я открыла рот. Может потом пожалею, но сейчас скажу. От движения проснулся Зеро. Сначала он пялился на стену, а потом повернул голову ко мне.

— Ну вот, и его разбудил! — возмущённо с казала я Джин Ёну.

Он пожал плечами.

— И так проспал слишком долго, — сказал Зеро и слегка озадаченно смахнул крошки. Джин Ён лишь невинно поморгал в ответ. Зеро повернулся ко мне, его взгляд слегка потеплел. Он встал и пошёл на кухню.

Остались мы с Джин Ёном. Он неотрывно пялился на меня. Я тоже сощурилась и спросила:

— Чего? Претендуешь на звание самого крипового психа? И давно ты на нас пялился?

— Ireona.

Наверное, минут десять сидел и пытался нас взглядом разбудить, а потом перешёл к своей хлебной артиллерии.

— Wae? — спародировала я. Было как-то беспокойно, хотелось ввязаться в драку. Что он мне сделает? Убьёт? Я и так уже трижды умерла.

— Hajima, — сказал он. «Перестань,» значит.

Я собиралась ещё более издевательски спросить «Wae?» но Джин Ён наклонился ко мне, и чуть не касаясь носом моего, тихо и по слогам сказал, — Ha. Ji. Ma.

— Чего? — спросила я, — Кофе ещё не пил, а?

— Ireona, Petteu.

— И пофиг, — сказала я, но послушалась и пошла за ним к лестнице. Он ждал на втором этаже возле одной из картин. А, наконец дошло. А ведь больше недели назад я прошла по всему дому и повернула все картины на миллиметр-два.

Я встала рядом и сказала:

— Прикольная, да? Мы её на блошином рынке в Квинсленде купили. Всего за пять баксов.

— Petteu, — угрожающе сказал Джин Ён. Следующая фраза заканчивалась на «Balli!» — значит хотел, чтобы я что-то сделала, и побыстрее.

В принципе понятно, чего он хотел. Я как ни в чём ни бывало глянула на него, на картину, и сказала:

— А что с ней?

Он сказал только одно слово, наверное, «криво». А так как ему не нравилось, что я понимала его, когда он не хотел, я решила понять.

О, я пойму. И буду очень, очень полезна.

— Аа, висит криво? — хищно ухмыльнулась я, — Погоди, сейчас поправим.

Я толкнула картинку в угол, который был ниже.

— Вот, исправила!

— Kurotji mala.

— Не так? Оо, не в ту сторону? — я толкнула картинку в другой угол. Теперь она повернулась чуть ли не вертикально.

— Petteu, — тихо и чуть ли не ласково сказал Джин Ён, — Chugolae?

— А почему нет? — сказала я, — Ты уже мёртвый. Меня уже трижды убили. Опыт у нас есть. Давай, прикончи меня.

Джин Ён склонил голову набок и уставился на меня.

— Что? Выбираешь подходящий способ? Спроси Атиласа: он в этом офигеть какой мастер!

Он ещё пару секунд смотрел на меня, а потом внезапно погладил по голове. «Плохая Пэт», — сказал он по-корейски, засунул руки в карманы и поплыл к лестнице.

— Эй! — в след крикнула я, — Так нельзя!