Между Европой и Азией. История Российского государства. Семнадцатый век

Русская армия традиционно состояла из пяти частей: передового полка, большого полка, правой «руки», левой «руки» и сторожевого полка (арьергарда). Каждым «полком» командовал первый воевода, под ним был второй, третий. При этом самой почетной считалась должность первого воеводы большого полка, затем шел первый воевода правой «руки», первые воеводы авангарда и арьергарда были на равных и замыкал высшее командование первый воевода левой «руки». Далее в том же порядке располагались вторые воеводы и так далее. Все чины распределялись строго по родовитости. Мало того: если в одном войске служили старший и младший представители одной фамилии, то разница в чинах между ними не могла быть ни меньше, ни больше двух ступеней.

При таких порядках было не до деловых качеств командного состава – не отклониться бы от строгих установлений. Когда же такое происходило (и не могло не происходить), начинались конфликты, неисполнение приказов, а то и наступал полный паралич.

Ход первой же большой войны «третьего» государства показал всю пагубность местнической системы.

Как уже говорилось, главной мечтой Филарета было возвращение отнятых поляками земель.

В первые годы после Смуты этот план казался недостижимым – России было не до войны, но правитель не жалел сил и средств, возрождая национальную армию. Разрушенная страна тратила львиную часть своих невеликих доходов на укрепление военного потенциала.

Дворянство хоть и медленно, но оправлялось. Число помещиков, способных явиться по зову в предписанном законом боевом снаряжении, постепенно увеличивалось.

О том, что это было за снаряжение, можно прочитать у Соловьева: «Дворяне, дети боярские и новики [беспоместные дворяне] должны были являться на службу в сбруях, в латах, бехтерцах, пансырях, шеломах и в шапках мисюрках; которые ездят на бой с одними пистолями, те кроме пистоля должны иметь карабины или пищали мерные; которые ездят с саадаками, у тех к саадакам должно быть по пистолю или по карабину; если люди их будут за ними без саадаков, то у них должны быть пищали долгие или карабины добрые; которые люди их будут в кошу [обозе], и у тех, для обозного строенья, должны быть пищали долгие; а если у них за скудостью пищалей долгих не будет, то должно быть по рогатине да по топору».

Но Филарет не довольствовался подготовкой дворянского ополчения. Москва начала создавать настоящую армию европейского образца.

Сначала хотели поступить, как делалось раньше: нанять обученных солдат-иностранцев. В 1631 году решили завербовать в Европе пять тысяч пехотинцев, но скоро поняли, что выгоднее обучить западному строю собственных людей – это обходилось впятеро дешевле.

Тогда же закупили 10 000 мушкетов и 5000 шпаг. Иностранные офицеры стали учить русских ратников европейской воинской премудрости: немецкому конному бою и шотландской залповой пальбе, разным видам строя и так далее.

Кавалерия состояла из тяжелых рейтаров и легких драгун (они появились позже), пехота – из мушкетеров и пикинеров. Всего таких полков приготовили десять: четыре целиком иностранных и шесть русских, но с иностранными офицерами (немцами, британцами, шведами, голландцами). Иноземному рейтару платили по 40 рублей в год – впятеро больше, чем русскому.

Состав армии, включая дворян, служилых казаков и татар, в начале 1630-х годов был доведен до 67 000 человек – конечно, меньше, чем в годуновские времена, но все-таки существенно больше, чем у заклятого врага Сигизмунда, целиком зависевшего от сейма.