Между Фонтанкой и Обводным каналом южнее Невского

«Если кто и хотел бы понимать все, что известно относительно покорения дам высшего общества грубым мужиком Распутиным с точки зрения гипнотизма, то он должен не забывать, что, кроме обыкновенного гипнотизма, есть еще “половой” гипнотизм, каким, очевидно, обладал в высокой степени старец Распутин.» Бехтерев.

В ночь с 10 на 11 марта 1917 г. по распоряжению председателя Временного правительства Г. Е. Львова труп Г. Е., который был захоронен в часовне Царского Села, был тайно эксгумирован. Поручение это выполнял Купчинский. Труп перевезли в Петербург и до утра оставили на грузовике в гараже Конюшенного ведомства. Вечером следующего дня гроб повезли в направлении Политехнического института. Там он был сожжен в топке литейной мастерской. Для сохранения тайны был распространен слух, что труп сожгли где-то ни то в Парголове, ни то в Пискаревском лесу. Об этом событии был составлен акт в двух экземплярах, подписанные уполномоченным Госдумы Купчинским, ротмистром Кодичевым и шестью студентами Политеха. После октябрьского переворота Луначарский направили один экземпляр в Музей революции. Весной 1995 г. житель поселка Песочный нашел этот акт и сопроводительную записку Луначарского на помойке. Эксперты полагают, что в 1930-х гг. во время одной из идеологических чисток музейных экспонатов, акт был предназначен для ликвидации, но был сохранен кем-то из работников музея для личного пользования.

В ночь на 17.12.1916 он в последний раз вышел из кв. № 20 с князем Ф. Ф. Юсуповым, одним из организаторов убийства, через черный вход справа от подворотни. Перед этим с 1902 г. Г. Е. переменил в городе шесть квартир. Самая известная из них располагалась в этом доме. Сюда он переехал с Английского проспекта, 3, 01.05.1914 (по воспоминаниям его дочери Матрены в 1909 г.).

Визитеров у Григория Ефимовича хватало и прежде, но с переездом на Гороховую, сюда, в “обитель старца”, устремляется поток просителей. К подъезду в полукруглом дворике за аркой подкатывают нарядные фаэтоны, дорогие моторы (автомобили) и извозчичьи пролетки. Вереницей тянутся через эту квартиру чины, звания и состояния. Министры, биржевые маклеры, князья, адвокаты и торговцы, фрейлины, банщики и богомольцы. Иногда днем, а чаще поздним вечером проскальзывают сюда отставные или действующие главы российского правительства – Горемыкин, Штюрмер, министры Хвостов и Протопопов, шеф Департамента полиции Белецкий и многие другие. Среди гостей выделяются явной близостью к “старцу”: Анна Александровна Вырубова; Арон Семенович Симанович, купец, личный секретарь старца; Мария Евгеньевна Головина (Муня), секретарша старца; Моисей Акимович Гинзбург, 63 лет, крупный банкир; Дмитрий Леонович Рубинштейн, 39 лет, крупный банкир; Иван Федорович Манасевич-Мануйлов, личный секретарь председателя Совета министров, репортер газеты “Новое время”; Андроников, князь, чиновник Министерства иностранных дел; Александра Александровна фон Пистелькорс (сестра Вырубовой) (р. 1878), жена офицера, Акулина Никитишна Лакшинская (р. 1874), сестра милосердия, разъезжала в санитарном поезде Ее Величества, затем переехала к старцу и жила неделями в его квартире, в некоторых случаях ее интимное общение со старцем становилось бесплатным зрелищем для жителей, чьи окна были напротив.

Старцу квартира нравилась тем, что можно было по черной лестнице выйти незаметно в переулок позади дома. Дело в том, что для его охраны на главной лестнице был создан полицейский пост, который письменно фиксировал все отлучки старца, в том числе и к проституткам. Это вызывало его неудовольствие».