Между идеологией и наукой

В.В. Радаев и О.И. Шкаратан писали в 1990 г.: «Нельзя добиться устойчивого успеха с помощью полукрепостного труда там, где нужны гибкие, динамичные формы организации производства. Основная движущая сила «компьютерной революции» — ученые, инженеры, предприниматели, управляющие, т.е. технократическая элита. Но многое ли могут сделать люди с дипломами об университетском образовании в стране, где они задавлены службой и бытовой неустроенностью, уравнены по зарплате с работниками средней и низкой квалификации, где им постоянно указывается их место (а место это далеко не самое почетное)?» [29].

Вот как, например, академик Д.С. Лихачев соболезнует русской интеллигенции, якобы ставшей жертвой большевиков: «Миллионы истинных интеллигентов, истинных патриотов своей Родины были изгнаны из России, репрессированы, уничтожены, унижены…» [102, с. 228].

Да, наверняка когда-то, кем-то и как-то были унижены все до одного истинные интеллигенты — даже без всякой диктатуры пролетариата. Но ведь это в утверждении Д.С. Лихачева сцеплено с понятием «уничтожены». Сцепи число погибших с числом «униженных» — и на нее распространится ощущение огромности. Выходит, миллионы были уничтожены…

А раз после 1917 г. элитарная интеллигенция была якобы «изгнана, репрессирована, уничтожена», то без нее никакой культуры быть не может — так, образованщина. Из этого следовало, что советское общество изначально было контркультурным жалеть о нем нечего, и разрушение СССР — благо. С.С. Аверинцев так квалифицирует образованную в СССР интеллигенцию: «Нельзя сказать, что среди этой новой получившейся среды, новосозданной среды научных работников и работников умственного труда совсем не оказалось людей с задатками интеллигентов. Мы знаем, что оказались. Но… единицы» («Независимая газета», 03.01.1992.).

Академик Д.С. Лихачев усиливает это суждение: «В двадцатые годы, в годы “диктатуры пролетариата”, роль и значение интеллигенции всячески принижались. В лучшем случае ее представители могли считаться попутчиками, в худшем — врагами… Год от года в стране падал уровень культуры. Самые маленькие ставки — у работников культуры» [102, с. 228].25

Но здесь для нас главное — в утверждении Д.С. Лихачева, будто при советском строе «год от года в стране падал уровень культуры». Что он под этим понимает, каковы его критерии оценки этого уровня в динамике? Превращение страны, в которой 75% населения было неграмотным, в самую читающую в мире страну — это падение или повышение уровня культуры? Для Д.С. Лихачева, судя по контексту его рассуждений, всеобщее образование несущественно, ибо оно означает изменение в жизни массы, а для него важна только жизнь элиты. Причем и в ее-то жизни упор у него делается на баланс «жалованья и унижений». Возможность для огромной массы людей приобщиться к творческой работе в качестве интеллигенции не считается у него культурной ценностью.

Таково отношение к «генетически богатой» расе интеллектуалов. А вспомним, что пишет о потерявших работу сельских жителях, уже в 2010 году, Лев Любимов, заместитель научного руководителя Высшей школы экономики — «мозгового центра» реформы: «Одно делать нужно немедленно — изымать детей из семей этих “безработных” и растить их в интернатах (которые, конечно, нужно построить), чтобы сформировать у них навыки цивилизованной жизни» [72]. Да ведь это объявление войны! Такой привет от «демократической интеллигенции» русскому крестьянству не скоро забудется.

Поток таких рассуждений омывает разум страдающих от стресса жителей России.

Отметим, что Д.С. Лихачев противопоставляет интеллигенцию советскому государству вскользь, представляя интеллигентов не как борцов, а как покорную жертву государства как антикультурной силы. К концу перестройки всякая политкорректность была отброшена. Мало того, интеллигенцию поднимают на уровень Давида, готового повергнуть Голиафа, причем Голиафам представляется уже не СССР, а любое российское государство. Известный политолог, близкий к власти, Г. Павловский так рассуждает о «его народе», интеллигенции:

«Русская интеллигенция вся — инакомыслящая: инженеры, поэты, жиды. Её не обольстишь идеей национального (великорусского) государства… Она не вошла в новую историческую общность советских людей. И в сверхновую общность “республиканских великоруссов” едва ли поместится… Поколение-два, и мы развалим любое государство на этой земле, которое попытается вновь наступить сапогом на лицо человека.

Русский интеллигент является носителем суверенитета, который не ужился ни с одной из моделей российской государственности, разрушив их одну за другой… Великий немецкий философ Карл Ясперс прямо писал о праве меньшинства на гражданскую войну, когда власть вступает в нечестивый союз с другой частью народа — даже большинством его — пытаясь навязать самой конструкции государства неприемлемый либеральному меньшинству и направленный против него религиозный или политический образ…