— Слушайте, Безобразов, — вдруг прорвало меня, — разве вы не знаете, что настанет день и мы закуем вас в кандалы и спустим в угольную яму. Мы повернем корабль к цивилизованной стране. Мы очнемся от вас. Мы будем работать, ходить в кинематограф, жить, наконец, мы съедим укротителя (
Васеньке, как и Олегу, хотелось бы «успокоиться в дневном синема», он, говоря словами Рембо, «сожалеет о Европе с ее старыми парапетами»:
В чем суть спора между Васенькой и Аполлоном? Последний исповедует гностическую доктрину, согласно которой Белый и Черный (то есть Бог и дьявол, или же Сокровенный Бог и демиург) поссорились, «передрались» не из-за человека, а просто из-за карт: «Белый Черного обыграл, и опять играть сели. А у маленьких чубы трещат» (
Слабый, одолеваемый сомнениями христианин Васенька не может ничего противопоставить кощунственным речам искусителя, поскольку Безобразов, как это ни парадоксально, более крепок в своей вере в Бога (в Бога-Отца, конечно, а не в Христа); как пишет в дневнике сам Аполлон, а пишет он о себе, «дьявол — самое религиозное существо на свете, потому что он никогда не сомневается, не сомневался в существовании Бога, целый день смотря на него в упор, но он — воплощенное сомнение касательно мотивов всего этого творения… Мог ли Он не творить… или стихийное невоздержание сексуального воображения заставило Его… Но какою ценою…» (
Спор, как уже говорилось, происходит в море, а именно на выходе из Красного моря в Индийский океан. Юнг отмечает, что для ператиков[261]
, гностиков и алхимиков Красное море было нагружено особым символическим смыслом. С одной стороны, оно рассматривается как область инфернальной жары, которая угрожает путешественнику смертью. Юнг, в соответствии со своим представлением о психическом компоненте процесса алхимической трансмутации, идентифицировал эту область как сферу бессознательного. Ссылаясь на немецкого алхимика XVII века Михаэля Майера (Maier), швейцарский психолог так интерпретирует виртуальное пребывание Майера в районе Красного моря:Ему на самом деле «становилось жарко», необычно жарко, жарко, как в аду, потому что он приближался к той области психе, о которой справедливо говорят, что она населена «панами, сатирами, песье головыми бабуинами и полулюдьми». Ибо если тело человека в принципе не отличается от тела животного, то и его психика имеет целый ряд нижних этажей, на которых до сих пор проживают призраки прошлых эпох человечества, животные души времен питекантропов и гоминидов, «психе» холоднокровных ископаемых ящеров и, на самом нижнем этаже, симпатические и парасимпатические психоидные процессы[262]
.Поплавский, как известно, был весьма осведомлен в оккультных науках[263]
, и даже если он и не знал Майера, тем более любопытно, что Олег прямо называет себя получеловеком (semihumain), а Безобразов отождествляется с божеством полуденной жары Паном[264].