Между льдом и пламенем (СИ)

У Гермионы поднялось настроение. Нет, конечно, мысли насчет слов Рона проматывались у нее с определённой периодичностью, но уже не в самой голове, а будто вокруг нее. Об оскорбительном предположении Лаванды не думалось вовсе. По той простой причине, что оно было малозначительном, касалось лишь личных взаимоотношений, а не роли, не места, в социальной среде магического мира. Но невольно Гермиона присматривалась на протяжении всего завтрака к своему одногруппнику, что в момент разговора не выглядел тем зазнавшимся мальчишкой, каким был раньше. Малфой имел немного специфическое чувство юмора, выражавшееся в острых шпильках по поводу нехватки каких-то качества у других, но, признаться, сам обычно он был хороших в тех вещах, что поддавались критики у остальных. Он высказывался, не задумываясь, насколько обидно будет тому, про кого идет речь, если критикуемый услышит сказанные в его адрес правдивые, но обидные слова. Однако гриффиндорка не могла не отметить, что ей симпатизировала эта колющая прямота Малфоя. В каком-то смысле это была отличительная черта представителей Слизерина — критика не лицемерие.

К десяти утра Главные Старосты спустились во Внутренний Двор, где уже толпилась шумная ребятня и другие старосты факультетов, пытавшиеся выстроить в ровные шеренги по двое своих подопечных, но никто их слушать не желал. Однако на Гриффиндоре авторитет Невилла, появившийся после убийства Нагини, царствовал в полную силу, и третьекурсники беспрекословно ему подчинялись, так что красно-золотой факультет напоминал ровный строй армейских бойцов.

Хуже всех дела обстояли у желтых. Ханна уже опустила руки, а Эрни с не утихающим энтузиазмом пытался разбить барсучие кучки на пары.

Рэйвенкло по-видимому успела испугать Падма, Энтони оставалось только подпирать колонну и с сочувствием смотреть на потуги однокурсника с Хаффлпаффа.

Слизеринцы не стали перечить метающий во все стороны молнии Дафне Гринграсс и стоящему позади нее на крайний случай Забини, что не казался младшекурсникам таким же добрым парнем, каким бывал в компании ровесников.

— Вы уже построились в шеренги, прекрасно! — голос Малфоя эхом раздался по всему Двору, когда Главный Староста мальчиков спустился в сопровождении своей коллеги.

Хаффлпаффцы переглянулись и для сохранения спокойствия внутри своих рядов быстренько разбились на пары, под тяжелым взглядом Малфоя, что заметил неудачные попытки Макмиллана.

— Надеюсь, что у всех есть настоящие разрешения от родителей, и вами не нарушены правила Школы. Слушайтесь своих старост, но, если возникнут неразрешимые ими вопросы, вы всегда можете обратиться к нам. Мы будем сидеть в Кабаньей голове, — оповестила всех громко Главная Староста девочек.

Гермиона быстрым взглядом окинула толпу, но ее друзей здесь не было. Скорее всего они пойдут в Хогсмид чуть позже, если вообще пойдут после вчерашнего. Во всяком случае, к столь ранним походам был готов только Гарри, остальные трое любили поваляться в постелях в выходной день, как можно дольше. Но, если они и соберутся пойти, то местом своих посиделок выберут Три метлы. Кабанья голова хоть сейчас и не являлась притоном для всех отщепенцев магического мира и всякого сброда вроде контрабандистов, а стала чистым и опрятным пабом с немного ворчливым, но много чего знающим и видевшим Аберфортом Дамблдором, не пользовалась такой уж популярностью у учеников Хогвартса, но этим как раз и нравилась Гермионе, так как отсутствие большинства однокурсников делало это место тихим и уютным. А уж когда у Аберфорта было настроение, старого волшебника можно было расспрашивать о разных неизвестных ей заклинаниях или традициях. Несколько раз Героиня Войны наведывалась в тихую деревушку, отдохнуть и перевести дух от шумных улиц, кишащих репортерами и колдофотографами, следующих за ней по всему магическому Лондону, так что, на это время она забыла о волшебных книжных магазинах и книгах, но зато обрела очень мудрого собеседника в лице младшего брата погибшего Альбуса Дамблдора.

— Интересный выбор, Грейнджер, — протянул Драко, двинувшейся вместе с ней вслед за младшими курсами и их предводителями — старостами.

— Летом, когда мне надоедали журналисты, я часто сбегала в Хогсмид. А Кабанья голова после ремонта, что сделал в ней мистер Дамблдор стала весьма приятным местом, где можно посидеть в тишине или вести заумные разговоры с ее хозяином, — улыбнулась Гермиона, в надежде, что и сегодня ей удасться разговорить ворчливого волшебника.

— Первое впечатление, которое производит Аберфорт не очень-то лестное. Он больше смахивает на темного волшебника, чем на жертву дружбы своего брата и Грин-де-Вальда, — заметил Малфой, поглядывая на Гермиону: эта девушка не переставала его удивлять.