Между людьми и кначетами

Кэллит, как всегда, сел на место водителя, не спеша оказывать такую честь нам. Верло полдороги смотрел на меня. Поймав его взгляд несколько раз, я наконец не выдержал:

– Что?!

– Извини за вопрос, – парень неловко улыбнулся, – я наблюдал за тобой сегодня, и… Ты выглядишь так спокойно и естественно, как будто уже неоднократно видел и трупы, и порталы, и вообще…

Хм-м, может, это потому, что я их неоднократно видел?

Я одарил спутника ответным взглядом.

– А что, по-твоему, все должны выглядеть такими новичками-недотепами, как ты? Ты к телу даже не подошел. Ты мог что-то упустить. А уж твое искусство допроса требует отдельного разбирательства…

Верло сразу выпрямился, окрысился:

– Мог бы просто сказать, что тема тебе неприятна! Я же понимаю, не от хорошей жизни ты можешь так спокойно смотреть на мертвецов. Все, закрыли тему!

Он демонстративно снял с пояса помощника – книгу в кожаном чехле, защищающем от дождя и солнца – положил себе на колени, открыл и уставился на пустые страницы.

Просто сказать? Неужели это бы сработало? Я скептически разглядывал товарища. Ты выглядишь настойчивым…

А он тем временем достал перо и написал по центру «Морок». На левой странице тут же побежали буквы. Вверх ногами мне не видно, но я знал, что умная книга выдала информацию о запрашиваемом кначете: характеристики, способности, уязвимости, желательная стратегия в бою. Справа поплыли акварельные пятна, формируясь в мороков и морочек в обычном и боевом обличье – с крыльями, рогами, когтями и хвостом. По идее, товарищ должен бы помнить это наизусть… Наверно, решил просто освежить память. Или не смог найти другой способ остановить неприятный разговор…

– Интересно, что чувствует человек, когда морок применяет одурманивание? Как вот так можно за секунду влюбиться в кначета настолько, чтобы выполнять любые его приказы, даже самые ужасные?..

– Тебе скоро выпадет шанс это почувствовать, – усмехнулся я.

Брови Верло сдвинулись, он замолчал, о чем-то глубоко задумавшись. Я отвернулся, оглядел улицу. За время, что прошло с того дня, как мы покинули Ефинай, столицу нашей родной страны, я почти привык к тому, как прохожие на нас смотрят. Напряженно. Где мы, там и кначеты, и пофиг, что связь обратная. Главное, то, что мы здесь, значит – рядом может быть опасность. Конечно, большинство людей на нас не обращает внимания, но все же тех, кто обращает, заметно больше, чем раньше, и это внимание чаще негативное. Хотя и позитивное встречается – в основном от детей. Для них мы герои, и в их глазах горят восхищение и священный трепет.

Платформа мягко остановилась, и, подняв голову, я увидел резную металлическую вывеску «Антиквар». Похоже, приехали.

В витринах красовались вазы, окаменелости, предметы древнего быта, статуэтки – все, что могло заинтересовать любителей древностей. Мы прошли вслед за командиром, и о нашем приходе возвестил приятный звон колокольчика на двери – причем тоже какого-то древнего, я таких раньше не видел.

За стойкой продавца находился грузный бородатый мужчина с большими грубыми ладонями. Он яростно спорил с покупателем и даже не заметил, что мы вошли.

– Верните деньги! – громко требовал человек в богатом одеянии. – Я на вас полицию напущу!

– Да посмотрите же вы, – археолог пытался всучить статуэтку мужчине вместе с лупой, – тут хорошо видно, что это таки позапрошлый век! Ваш друг ничего не понимает в археологии!

– Господа, – громко сказал Крой, и его уверенный, властный голос сразу заставил спорящих замолчать и повернуться. – Вы не могли бы ненадолго прерваться? Мы хотим задать господину Денешу несколько вопросов.

Взгляд покупателя упал на знак элиторов, и в глазах разгорелось торжество.

– Он связался с кначетами, да?! Голову даю на отсечение – такой обманщик бы мог…

А я смотрел на археолога. Во взгляде ни грамма печали, только сосредоточенность и злость. Он не знает. Дэнт не потрудился ему сообщить. Как мило с его стороны. Вот обрадуется покупатель, увидев слезы на глазах продавца…

– Выметайтесь, – резко сказал я, глядя на распалившегося мужчину. – Вы нам мешаете.

Тот побледнел, открыл было рот, но закрыл и, так и не решившись спорить с представителями власти, быстро покинул заведение, напоследок бросив на археолога недружелюбный взгляд.

Альбино вздохнул, развел руками:

– Бывает такое иногда… Что вы хотели узнать?

Похоже, он ничуть не беспокоился. Наверное, подумал, что нам нужна консультация по каким-то артефактам, связанным с кначетами. Кэллит же повернулся к нам и кивнул, возвращая расследование в наши руки.

– У нас плохие новости, – в этот раз я решил заговорить первым. – Ваш сын мертв. Его убил кначет.

Археолог резко побледнел. Кажется, перестал дышать. Тяжело облокотился о стойку, дрожащей рукой нашел спинку стула, опустился. Взгляд устремился куда-то за наши спины, в темноту. Мы молчали. Я ждал. Смущенный Верло явно не знал, что сказать, нервно одернул робу. Кэллит безучастно изучал артефакты на полках.