Читаем Между меридианами или "Мы не братья! Мы - любовники..." (СИ) полностью

Но почему я опять думаю об этом? Я танцую под громкую музыку с каким-то незнакомым парнем, которого встретил на вечеринке у Майка, пью пиво из бутылки, мне жарко и душно, тело парня такое горячее и обжигающее, а я опять думаю о Томе. Он тоже где-то здесь, где-то в этой огромной квартире развлекается вместе с Тимом. Я не думал, что Веллер согласится прийти сюда, ведь он терпеть не может все эти вечеринки и шумные мероприятия. В его стиле посидеть в домашней компании и поужинать под нелепые шутки родственничков, съесть утку и парочку салатов, запив это вином или шампанским. В его стиле что-нибудь уютное, но никак не вечеринка, где все пьют, танцуют под громкую музыку, матерятся и трахаются на каждом шагу. Наверное, Тим просто хочет наладить отношения с Трюмпером, вот только не думаю, что у них получится сделать это именно здесь. Том ведь не такой, как Веллер. Том любит развлекаться, он любит скорость и активную жизнь, он любит адреналин, выпивку, танцы, клубы. Он любит то, что люблю я. Мы ведь близнецы…



Я отстраняюсь и вырываюсь из кучки танцующих ребят, направляясь в сторону балкона, чтобы покурить. Единственное такое место находится в спальне Майка – я направляюсь прямо туда, в тайне надеясь, что никто не занял эту комнату для своих развлечений. Спальня пуста – здесь на удивление чисто, постель заправлена, вещи на своих местах. Наверное, никто ещё не добрался до этой части квартиры.



Я выхожу на балкон и прикрываю за собой дверь – музыка здесь приглушённая, но вибрации от неё всё ещё скользят по стенам и вырываются на улицу. Свежий воздух отрезвляет – я допиваю пиво и ставлю банку на пол, после чего достаю из кармана сигареты и прикуриваю, облокачиваясь предплечьями о перила. Холодно – пар вместе с дымом вылетает из моего рта и растворяется в морозном воздухе.



Зима в этом году выдалась бесснежная. Сгустки белых пятен покрывают асфальт, деревья и дома, но никаких сугробов нет. Даже замёрзшая земля не смогла укрыться под таким тонким одеялом – видна прошлогодняя трава и опавшие листья. Однако, температура всё равно ниже нуля – я стою в распахнутой толстовке и курю, смотря на звёздное небо. Мне немного холодно, но я не ухожу в тепло. У меня есть ещё целый час до того, как этот год покинет меня, оставляя в прошлом все воспоминания.


Дверь позади меня тихо открывается, и я оборачиваюсь. На балкон выходит Том – он на мгновение замирает, замечая меня, затем прикрывает дверь.



- О, привет, - легко улыбается парень, доставая из кармана пачку сигарет. – Тоже решил покурить?



- Угу, - я снова смотрю вдаль на город, затягиваясь.



Краем глаза вижу, как сверкает огонь, и парень прикуривает. Он шумно выдыхает и прищуривается, смотря куда-то вдаль. У него синяки под глазами и уставший вид, наверное, из-за работы или постоянных ссор с Веллером. Выглядит он утомлённым.



- Где Тим? – спрашиваю я, стряхивая пепел с балкона.



- В жопу его, - кривится брат. – Разорался, что я много пью и пялюсь на всех парней. Свалил домой и сказал, что я могу сегодня не возвращаться.



Я закатываю глаза и оцениваю Тома взглядом. Вроде, не очень-то он и пьяный. Слегка выпивший, может, бутылки три пива, не больше. Щёки у него красные из-за лёгкого мороза, глаза сверкаю, улыбка такая игривая, обращённая куда-то в пустоту. Я отворачиваюсь, не в силах смотреть на брата.



- Это же твоя квартира, - замечаю я. – Ты можешь возвращаться, когда захочешь.



- Ты это ему скажи, - бурчит парень.



Он замолкает и затягивается. Моя сигарета постепенно тлеет, а когда от неё почти ничего не остаётся, я тушу её о перила и бросаю вниз. Секунду медлю, потому достаю ещё одну и прикуриваю: хочется побыть с Томом ещё немного, а просто стоять будет как-то неловко.



- Сколько, - неожиданно говорит он. Я думаю, что он спросит, сколько я уже выкурил, но ошибаюсь. – Сколько мы уже знакомы?



Конец его сигареты мелькает, и это сбивает меня с мыслей.



- Ну, - я прокашливаюсь. – Где-то полтора года, наверное…



- Быстро время летит, - Том смотрит на небо. Сигарета в его руке тлеет, но парень не курит. Пепел падает прямо на его пальцы. – Совсем недавно мы встретились в ресторане. Ты так бесился тогда.



Я усмехаюсь и делаю затяжку. Дым обжигает лёгкие, но мои пальцы всё равно постепенно замерзают.



- Помнишь, что я тебе тогда сказал, когда мы вышли покурить? – на его лице появляется ностальгическая улыбка, и Трюмпер, наконец, стряхивает с пальцев пепел.



Я морщусь, пытаясь вспомнить наш разговор.



- Давай для начала будем друзьями? – усмехаюсь я, накидывая на голову капюшон, потому что я начинаю ещё больше замерзать.



Парень качает головой.



- Нет, другое, - он смотрит на меня. – Я сказал, что ненавижу, когда курят.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Руны
Руны

Руны, таинственные символы и загадочные обряды — их изучение входило в задачи окутанной тайнами организации «Наследие предков» (Аненербе). Новая книга историка Андрея Васильченко построена на документах и источниках, недоступных большинству из отечественных читателей. Автор приподнимает завесу тайны над проектами, которые велись в недрах «Наследия предков». В книге приведены уникальные документы, доклады и работы, подготовленные ведущими сотрудниками «Аненербе». Впервые читатели могут познакомиться с разработками в области ритуальной семиотики, которые были сделаны специалистами одной из самых загадочных организаций в истории человечества.

Андрей Вячеславович Васильченко , Бьянка Луна , Дон Нигро , Эдна Уолтерс , Эльза Вернер

Драматургия / История / Эзотерика / Зарубежная драматургия / Образование и наука
Божий мир
Божий мир

В книгу «Божий мир» сибирского писателя Александра Донских вошли повести и рассказы, отражающие перепутья XX века – века сумбурного, яростного, порой страшного, о котором вроде бы так много и нередко красочно, высокохудожественно уже произнесено, но, оказывается, ещё и ещё хочется и нужно говорить. Потому что век тот прошёлся железом войн, ненависти, всевозможных реформ и перестроек по судьбам миллионов людей, и судьба каждого из них – отдельная и уникальная история, схожая и не схожая с миллионами других. В сложнейшие коллизии советской и российской действительности автор не только заглядывает, как в глубокий колодец или пропасть, но пытается понять, куда движется Россия и что ждёт её впереди.В повести «Божий мир» – судьба в полвека простой русской женщины, её родителей, детей и мужа. Пожилая героиня-рассказчица говорит своей молодой слушательнице о вынесенном уроке жизни: «Как бы нас ни мучили и ни казнили, а людей хороших всё одно не убывает на русской земле. Верь, Катенька, в людей, как бы тяжко тебе ни было…»Повесть «Солнце всегда взойдёт» – о детстве, о взрослении, о семье. Повесть «Над вечным покоем» – о становлении личности. Многокрасочная череда событий, происшествий, в которые вольно или невольно втянут герой. Он, отрок, юноша, хочет быть взрослым, самостоятельным, хочет жить по своим правилам. Но жизнь зачастую коварна и немилосердна.

Александр Сергеевич Донских , Гасан Санчинский

Драматургия / Современная русская и зарубежная проза