Между мертвым и живым

— Ты не поняла. Я не говорю, что кому-то грозит опасность. Собирайся — ты едешь со мной.

Ее глаза забегали.

— Но поздно уже, я устала.

Рублев молча достал пистолет. Показал его и спрятал. Конечно, стрелять он не собирался. Но она настраивалась на затяжку времени, а этого позволить было нельзя. И выбирать приходилось между рукоприкладством и вот таким, более гуманным методом убеждения.

Анна, побледнев, бросилась в квартиру.

— Три минуты! — сказал Комбат. — Иначе едешь в чем придется.

Говорят, что женщины не умеют быстро собираться. Вранье. Меньше чем через две минуты она была уже одета.

— Мобильник! — сказал Борис.

— Нет! — выкрикнула она, понимая, что лишается последнего шанса.

Он, не говоря ни слова, вытащил телефон у нее из кармана, бросил на кресло, схватил ее за руку и вытащил в подъезд.

— Только чирикни — голову оторву, — пообещал он.

Анна, дрожа, пошла следом за ним. Когда она увидела «мерседес», то чуть не упала в обморок.

— Спокойно, девочка, тебя еще никто не трогает и ничего тебе не делает. Садись в машину.

Она села на заднее сиденье. Рублев забрался туда же. Он не мог допустить, чтобы она выпрыгнула на ходу где-нибудь возле поста ГИБДД. Если такое произойдет — не поможет даже Сильченко.

Анна спросила:

— Куда вы меня везете?

— Поедем разговаривать, выяснять отношения и все такое, — ответил Комбат. — Но ты пока не бойся: мы не собираемся с тобой ничего делать. Если будешь умницей, то вообще не соберемся.

Она притихла и, казалось, уменьшилась в размерах.

Через пятнадцать минут после того, как они уехали, к подъезду подлетела милицейская машина с выключенными мигалками. Из нее выскочил лейтенант Крохин, подбежал к двери и нажал кнопки на домофоне. Послушал гудки, чертыхнулся, набрал квартиру наугад. Когда ответили — приказным тоном сказал:

— Милиция. Откройте подъезд.

— А что такое?

— Открывай подъезд! — рявкнул Крохин. — А то я тебе потом в другом месте объясню, что и как!

Дверь открыли. Крохин взбежал на этаж, стал трезвонить. Поняв, что в квартире никого нет, он выругался, грохнул кулаком в дверь, выхватил мобильник и набрал номер Анны. Услышал, как в квартире заиграла мелодия вызова.

— Сучье вымя! — рявкнул он и пошел вниз.

Глава 16

Когда Грачев узнал, что ночью Комбат похитил Анну Зотову, он едва не порвал на куски лейтенанта. Он обозвал Крохина идиотом, бездарностью и вообще абсолютно бесполезным элементом. Приказал перекрыть все выходы из города, досматривать каждую машину. Правда, учитывая, что похищение произошло уже давно, толку от всего этого было как с козла молока.

План «Перехват» сработал, как всегда, самым неожиданным образом. Например, через пятнадцать минут после того, как дороги стали контролировать, был задержан находящийся в федеральном розыске Умар Равшанов — известный полевой командир, которого так прижали в Чечне, что он предпочел оттуда слинять. Равшанова сгубила самоуверенность. Он жил в Сочи уже три месяца и все это время свободно перемещался по городу. И хоть бы один мент обратил на него внимание! А вот теперь выполнялся план задержаний, и менты ничем не рисковали.

Также перехватили груз марихуаны. Не то чтобы очень большой, но и не маленький.

Короче, всякую туфту из мутной воды вылавливали успешно, а вот тех, кого искали, не было. Комбат и Анна испарились, сгинули вопреки всем законам здравого смысла. Хотя если вдуматься, то мало ли в Сочи мест, где можно затихариться?

Однако, как показала проверка, мест у Комбата было не много. Он не имел в Сочи ни одного мало-мальски серьезного контакта. Хотя на его сослуживца Артема Самсонова вышли. Стали расспрашивать, но тот вытаращил глаза и сообщил, что Рублева не видел с тех самых пор, как тот уволился из армии. То есть уже больше десяти лет. Подполковник Грачев не был склонен верить Самсонову, но опровергать его слова было нечем. Грачев немного погрозил для проформы, но угрозы благополучно разбивались о непроницаемое спокойствие бывшего капитана ВДВ. Он не боится, он знает свои права. А размахивать тут своими полномочиями не надо. Можно ведь и нарваться на противодействие. Есть управа и на особо борзых ментов.

Тут подполковник вкрадчиво осведомился, не угрожает ли ему Самсонов. А тот ответил, что если жалобу в прокуратуру можно считать угрозой, то, безусловно, угрожает. И будет продолжать в том же духе. Написать телегу — дело минутное, а подполковнику потом придется оправдываться.

Грачев уехал несолоно хлебавши, приказав установить за квартирой Самсонова наблюдение.

Дежурства по вокзалам тоже ничего не давали. Никто похожий на Бориса Рублева не пытался уехать из города никаким способом. Это тоже не добавляло оптимизма и не позволяло чувствовать себя владеющим ситуацией.