Между Мирами

– Тебя мы нашли случайно. Игорь помог нам. Разумеется, Третье отделение знает все о сбежавших, но шанс использовать их превалирует над необходимостью уничтожения предателей. Поэтому он вернулся назад, в Империю. А ты не должен был! Твоя роль заканчивалась на моменте, когда ты отправил нас с принцессой обратно! Но снова его величество Случай вмешался. И ты оказался здесь. Еще там, у тебя в доме я почувствовал что-то… – почерк стал менее ровным, точно рука профессора дрожала, пока он писал это. – А позже понял, что ты слишком похож на меня. Такой же дерзкий и буквально неостановимый. Попытайся я удержать тебя от похода к ростовщику, разве смог бы я сделать это? Смог бы, но тогда пришлось раскрывать свою сущность раньше положенного! Поэтому мне оставалось лишь наблюдать, да временами пользоваться услугами людей со стороны.

– Конечно, коротышка и Алекс – это те самые люди со стороны. Твои собственные сотрудники, – вздохнул я над признаниями Подбельского.

– Все это было жутко неэффективно! Просто устранить тебя оказалось невозможно еще до того, как ты нашел принцессу. Слишком много людей ты растревожил, слишком велик был шанс большого конфликта в городе. И хирургически не удавалось ничего сделать, потому что Сергею Николаевичу внезапно приспичило выказаться героем, чтобы снять с себя надуманные подозрения.

– И ни разу не надуманные, – продолжил я беседу с письмом, вспоминая звонок из поместья. Все нападение было спланировано заранее, а большой ребенок лишний раз получил возможность пострелять из пулемета.

– Все запуталось со временем. Трубецкой начал копать под нас и подбираться слишком близко. Разделить вас казалось хорошей идеей – отсюда и мысль про замену в Большой Совет. Но ты оказался совсем не прост. Ты изменился. Больше не гнался за деньгами, а изменила тебя любовь к Анне или что-то иное – не имело значения. Это я понял слишком поздно. Знаю, что это уже бессмысленно, но я хотел бы принести и тебе, и Ане свои извинения. Девушка выстрадала гораздо больше, чем ей было уготовано. А ты… В тебе я вижу самого себя.

– Да что ты! – выдал я сердитый комментарий. Оставалось еще немного.

– Такой же идеалист, упорный и даже упертый! Упрямый и своенравный. Ничего удивительного в том, что Анна-Мария сочла тебя равным себе. Однако я вынужден тебя предупредить, Максим. Несмотря на то, что время мое на исходе, как и Сергея Николаевича тоже, это не значит, что не найдутся новые силы, возжелавшие власти. Будь осторожен. Надеюсь, что ты усвоишь этот урок и не позволишь случиться злу.

Письмо заканчивалось подписью профессора. Ни клякс, ничего – идеальный вид.

– Не вам, так никому, профессор? – я скривил губы и подумал, что Анне это письмо показывать не стоит. Она не желала верить в то, что профессор злодей, и я не собирался разрушать ее веру в старика. Поэтому сложил письмо в конверт и положил в камин. – Спасибо за урок, – и принялся заталкивать бумагу поглубже в угли.

Когда от бумаги не осталось ничего, сел в кресло, взяв в руки книгу:

– Мне показалось или ты с кем-то говорил? – спросила Аня, входя в комнату.

– С книгой, – улыбнулся я. – Читаю твой курс этики. Без комментариев не обойтись.

Принцесса подошла ближе, наклонилась так, что мои глаза опустили ниже положенного, взяла меня за подбородок и поцеловала.

– Все хорошо?

– Конечно!

Она сделала шаг прочь, развернулась и протянула мне руку:

– Идем наверх? – улыбнулась она. – В такой снегопад есть дело получше чтения книг.