Между Мирами

— Не попадайтесь паукам размером с собаку, — крикунла она напоследок. — Они могут съесть ваше лицо!

Я мы снова остались одни. Лишь серые мыши, сражающиеся в углу за кусок сыра да глазастые сколопенды, свисающие из углов, составили нам компанию.

— Ну вот, Хэллоуин и начался, — сказала Джульетта.

По коридорам проносились летучие мыши. Где-то ухала сова.

— Да уж, — сказал я.

Теперь из комнаты вело сразу четыре хода. Мы выбрали самый левый и пошли.

* * *

Коридоры всё меньше и меньше напоминали Станцию.

Из пола выросли мухоморы с синевато-зелёными шляпками. Мухоморы были размером с кулак, и росли они плотными кучками. У них были миниатюрные рты, и они что-то недовольно бормотали, порой чертыхаясь, когда мы шли мимо них.

Стены затянула белая плесень. Она мягко сияла, заполняя помещение колдовским светом. В углах сидели плюшевые мишки. Они держали в руках изогнутые чёрные свечи. Огоньки у свечей были зелёными. Они нетерпеливо потрескивали.

— От этого места мне как-то не по себе, — пожаловалась Джульетта. — Никогда не видела ничего настолько унылого.

Я был полностью с ней солидарен.

— Впрочем, нужно заметить, что здесь стильно, — справедливости ради заметил я. — Смотри, вот у этого мишки нет глаза, а у того — была операция на животе. Видишь, он заштопан грубыми нитками? Ему ещё не сняли швы. Это привносит дополнительные депрессивные штрихи в общую картину.

— Пожалуй, я бы обошлась и без них, — призналась баварка.

Однако, я уже вошёл в раж.

— Голубые мухоморы придают нотки эклектичности в атмосферу всеобщего уныния. Я бы сказал, в этом есть нечто сюрреальное. А вон те сломанные куклы у стены — служат символом отчаяния. Впрочем, не хватает какого-то завершающего постулата. Чего-то такого, подытоживающего, глобального. Решающего аккорда безумия и кошмара.

Станция подумала-подумала, и со мной согласилась.

Медленно и торжественно, под звуки таинственных труб, на стене появилась надпись:

"Вы все умрёте!"

— Как это мило, — пробормотала Джульетта.

Надпись была зелёной. От неё изумрудными линиями тянулись вниз тонкие потёки. Словно слёзы русалки. Мы прошли ещё метров двести. Появилась новая надпись. Она была сделана большими готическими линиями, и была густо-красной. В цвет клубничного варенья.

Она гласила.

"Нет, ну точно умрёте! Не верите, да!?"

Самаэлла остановилась возле стены и поколупала надпись пальцем.

— Так это же джем, — удивлённо сказала она. — Вишнёвый.

Надпись потекла и исчезла. Вместо неё появилась ещё одна. На этот раз чёрная:

"Тьфу, неинтересно с вами".

Юбиби лизнула её.

— Шоколад!!!

Стена обиделась.

"Идите уже отсюда! Тоже мне, умники нашлись"

И мы пошли.

* * *

Мы шли по коридору вдоль многих дверей. Двери были натыканы, как бабушки на паперти. Иногда мы наугад открывали их.

Первая была стальной, вся покрыта облупившейся краской и на ней была криво прибита табличка: "Спуск в подземный мир. Опасно для жизни. Не входить". Мы подёргали за ручку — было закрыто. За второй сидела девушка, в короне из золотой фольги, с двумя мышами на ладони. Её ноги торчали из тыквы, а вид был изумлённый.

Следующая комната напоминала склеп. Вдоль стен стояли саркофаги, а в центре — массивное кресло из резного дерева. На нём восседал молодой человек с тонкими, аристократическими чертами. В руке он держал цепочки, которые тянулись к кожаным ошейничкам — а те, в свою очередь, охватывали шейки трёх девчушек. Девицы колленнопреклонно стояли у трона. И были обнажены.

— Эммм… — неожиданно побледнела Самаэлла. — Кажется, мы ошиблись дверью.

Юноша поднял голову.

— А, моя милая Сэмми. Не желаешь ли присоединиться?

Ведьмочка присела в книксене, который смотрелся нелепо без пышных юбок.

— Увы, мой наижеланнейший Господин. Я должна помочь моим друзьям в одном важном деле.

Юноша прищурился.

— Отказываешь Князю Ада, вертихвостка?

У девушки подкосились колени, и она упала на пол.

— Я искуплю, Господин, позже, — с трудом пролепетала она.

— Так и быть, — ухмыльнулся демон. — Я дарую тебе прощение. Но за тобой должок, Сэмми. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.

— Безусловно, Господин, — выдавила она из себя.

Он сделал небрежный жест рукой.

— Можешь идти.

И хищно ухмыльнулся.

— А я тут позабавлюсь.

— А кто они такие? — неожиданно поинтересовалась Джульетта.

Её прохладный тон внёс диссонанс в общее раболепие обстановки.

Ведьма воззрилась на неё с вселенским ужасом: она явно не считала разговор с Хозяином здравой идеей. Хотя бы сколько-нибудь здравой. И я склонен был с ней согласиться.

Юноша посмотрел на неё и провёл по губам змеиным языком.

— Они те, кто хотел вызвать Повелителя Разврата — и не озаботился соблюдением формальностей.

Он взял одну из девушек за подбородок. Она горько улыбнулась, по щекам текли слёзы. Лицо демонического создания раскрылось в улыбке. От ушей и до ушей. В буквальном смысле этого слова.

— И я покажу им, что такое настоящее наслаждение.

Голос демона был звучным, словно глас тысячи труб. А зловещие нотки в голосе не сулили ничего хорошего.

— Я переполню их удовольствием — так, что они будут молить о прощении.

Его раздвоенный язык скользнул в ротик девушке.