Между Мирами

Кое-как прицелившись, я стрельнул точно в замок. Цепь распалась на две части, а пистолет от сильной отдачи вылетел из моих рук. Парень сразу же подхватил похожее на меч оружие, оброненное кем-то из несостоявшихся убийц, и разрубил себе цепи на ногах.

— Не стой столбом! Поднимай пистолет и помоги остальным! — он махнул рукой в направлении закованных людей и принялся рубить цепи выживших.

Годины заползали на сцену, Ева больше не могла их сдерживать и сама попала в трудное положение.

— Быстрее, помогите ей. Она мой друг! — я показал пальцем на Еву, и два человека, ни секунды не сомневаясь, сразу спрыгнули к ней. Со мной наверху остались Алекс со своей девушкой и еще один темнокожий парень под номером десять. С оружием в руках мы защищали выгодную позицию на сцене и свои жизни.

Вот я нажимаю на курок вновь подобранного пистолета — сперва нерешительно, затем тверже, и весь съеживаюсь. Грохот выстрела бьет по ушам, отдача отбрасывает руки к носу. Я спотыкаюсь и падаю на колено. Не знаю, куда ушла пуля, но точно не в сторону ближайшего озверевшего година, в которого я целился. Я стреляю снова, и снова, и снова, но все пули летят мимо. Я скриплю зубами и поворачиваюсь к очередному ползущему на сцену врагу, решив, по крайней мере, стоять неподвижно. Если я не смогу справиться с первыми же вставшими перед нами трудностями, то как мне удастся спасти Эда? Как смогу преодолеть первую ступень?

Я с силой нажимаю на спусковой крючок, и на этот раз я готов к отдаче. Руки летят назад, но ноги словно врастают в землю. Пуля задевает цель, попав годину в руку. Наконец-то!

Мне понадобилось около пяти патронов, чтобы попасть в голову годину, и когда это, наконец, удалось, меня переполнила энергия. Я проснулся: мои глаза широко распахнуты, руки горят… Я опустил пистолет. Какое могущество — контролировать нечто, способное нанести столько вреда… да и вообще контролировать нечто! Возможно, ещё есть надежда.

— Ты почему остановился? Смерти ищешь? Скорей стреляй! — голос парня под номером шесть вернул меня в реальность.

— Что они такое? — я выстрелил в одного из тех, кто карабкался к нам.

— А ты разве не знал? — ответил Алекс, отрубив руку одному из врагов. — Это проявление их сущности. Эти существа только с виду такие дружелюбные, но от гнева их глаза меняют цвет, и годины, не чувствуя страха, идут на всё, чтобы уничтожить раздражитель. Еще это явление называют Светом Трактуса. А что это было с твоей рукой? Почему ты не убил нас?

— Это печать, данная мне в Обители Судеб одним из отшельников. Я человек, как и вы все. Мне кое-что нужно от вас!

— Не сейчас! Давай выберемся отсюда и всё обсудим, — крикнул Алекс, продолжая убивать наступающих на нас тварей.

Тем временем Ева уже уперлась спиной в сцену, продолжая мастерски орудовать мечом. Тех парней, которые были ранее освобождены, возле нее я не увидел. Наверное, они уже встретили свою смерть. Теперь настало моё время, моя очередь спасать Еву. Оттолкнув ногой одного из желающих залезть на сцену, я схватил девушку за руку и мигом втащил ее наверх.

— Их слишком много, Лео! Мы не справимся, — крикнула Ева.

— Ева, теперь ты не одна. Я думаю, впятером мы сможем продержаться. Они ведь все безоружны.

— Нет, мой спаситель, она права. У нас нет шансов, тем более, что о случившемся узнали силы свыше, и они уже в пути. А до их умения убивать нам далеко, — выкрикнул Алекс, проткнул очередного година и столкнул его вниз. — Все они мастерски обучены битве.

— Патрульные, что ли? Они глупы, а мы благодаря уровню подготовки Евы продержимся, — ответил я.

— Нет. Если бы это были патрульные, все было бы по-другому. С момента создания Скайлена сюда набирали особенных людей, которые ещё между мирами теряли свою человеческую сущность и становилось годинами, а самые особенные — стражами этого места, — рассказал Алекс.

— В таком случае нужно уносить отсюда ноги и побыстрее!

— Но как, Лео? Они повсюду! — отчаянно прокричала Ева.

На протяжение этого диалога никто из нас не переставал истреблять атакующих нас существ, переполненных жаждой убийства.

— Даже если мы попробуем убежать за сцену, шансов не будет. Ведь в порыве ярости годин становится в два раза сильнее и быстрее. Их силы превышают человеческие. Это большое счастье, что мы ещё живы, и они сражаются голыми руками, — разъяснил безвыходность нашего положения номер шесть.

— И что теперь? Смерть? — спросил я, но на этот раз ответа не получил.

Больше никому не хотелось что-либо обсуждать. Все мы из последних сил продолжали бороться за своё существование.

Затем нас вдруг оглушил сильный свист, а сразу после этого ослепил яркий свет. Ничего не было видно — абсолютно. Только белая пелена. И — утихающий шум. Я захотел было нащупать одного из товарищей, но не решился сдвинуться с места. Мне очень не хотелось оступиться и упасть со сцены на растерзание годинов. Затем сквозь свист прорезался рев машины, и он с каждой секундой приближался к нам. Неужели подмога годинам пришла раньше? Неужели это конец? «Ева! Ты где, Ева?»