Между миром и войной

"Сегодня на площади Святого Петра собралось огромное число верующих, празднующих Рождество Христово. Все ожидали появления Пия Х и его слов, обращённых к христианам. Папа вышел из базилики и между коленопреклонёнными людьми двинулся к обелиску Калигулы, когда неизвестный с криком "Свобода! Равенство!" внезапно вскочил и выстрелил из револьвера несколько раз в упор в Его Святейшество. Понтифик упал от смертельной, по-видимому, раны. Его едва успели подхватить кардиналы, сопровождающие Папу. Толпа тем временем схватила убийцу.

Им оказался некий француз, по убеждениям — ярый социалист. Гнев народа укротил кардинал Пачелли, который призвал на время забыть о возмездии и молиться за понтифика, жизнь которого может спасти лишь чудо…"

ГЛАВА 4 Мятеж успешным не бывает …поскольку в таком случае именуется революцией

1

1913, декабря 22-го, понедельник, Россия, Царское Село, Терра.

Грохот орудийного выстрела всколыхнул небольшой городок. С карнизов неохотно вспорхнули растревоженные чёрные птицы. Улицы стремительно пустели.

— Мятеж, государь… — граф Фредерикс[27], тяжело дыша, буквально ворвался в кабинет царя, — …измена! Спасайте себя и семью. Бегите…

Аликс, побелев лицом, упала в кресло, на которое до того опиралась, Николай же, напротив, покраснел и весь как-то подобрался. Да, их предупреждали. Но измена, даже когда её ждёшь, всё равно внезапна.

Все прочие, кого неожиданная весть застала в кабинете, безмолвно застыли.

Бежать? Пустое! На крыше ждёт эршип, невидимый бунтовщикам. Пятиминутная прогулка по лестницам и коридорам Александровского дворца — и они спасены.

Сейчас Николай более всего хотел не бежать, а узнать имена тех, кто изменил присяге, кто его предал. В глубине души он всё ещё жил детством, когда думалось, что все Романовы — одна большая дружная семья.

— Кто?!.. — прошипел царь.

— Солдаты гарнизона… матросы… — Фредерикс будто был невменяем, его глаза бегали, не имея возможности остановиться. Он бессильно опёрся на стену.

— Евгений Сергеевич, — Боткин[28] сбросил оцепенение и поднял взгляд на царя, — будьте любезны, помогите графу, в таком состоянии он никак не может исполнять свои обязанности. Аликс, душенька, с тобой всё в порядке?

Царица едва заметно кивнула.

— Вот и хорошо! — Николай II потёр ладони. Ему надоело это томительное ожидание.

— Государь, так ведь мятеж… — хрипел Фредерикс пытаясь воззвать к благоразумию царя. — Со станции телефонировали, что из прибывшего поезда выгрузились матросы Гвардейского экипажа и солдаты!

— Дежурный! — крикнул в закрытую дверь Николай.

— Капитан Иванов, ваше императорское величество, — офицер появился в кабинете мгновенно, дверь едва успела открыться, — Особая его императорского величества тайная стража.

Ох, какой офицер! Орёл! Богатырь!! Все, находящиеся в помещении — кроме, пожалуй, царя и царицы, — смотрели на него во все глаза, и больше всех таращился Фредерикс, который должен был бы видеть его, раз вбежал в ту же дверь. Неужто не заметил? Такого бугая?!

В капитане Иванове всё было необычно: и форма, выполненная из мягкой и плотной светло-серой ткани, отдалённо похожей на шерсть, и белоснежные пластины брони, закрывающие уязвимые места на теле. Они превращали офицера в рыцаря. Картину дополнял округлый закрытый шлем, подвешенный к поясу, и недлинный клинок, закреплённый в белых ножнах на внешней стороне бедра.

На принадлежность к Императорской армии указывали только погоны капитана, нарисованные на белых наплечниках, и чёрный двуглавый орёл на левой стороне груди, удерживающий в лапах ленту с буквами "О.Е.И.В.Т.С." и девизом чуть ниже "беречь и защищать".

От офицера веяло чем-то чуждым, незнакомым.

— Сергей Иванович, если я правильно помню? — царь будто и не удивился странному обличью офицера. — прошу вас, пока не закончится этот, хм… кризис, называйте меня и императрицу просто по имени-отчеству. И без армейских рапортов, прошу вас, — увидев, что офицер собирается рявкнуть что-то вроде "так точно", Николай поспешил остановить его, — исключительно гражданскими словами. А то из военных здесь, знаете ли, — император бросил быстрый взгляд на выпученные глаза Фредерикса, — только мы с вами.

Да-да, Фредерикс — генерал от инфантерии, генерал-адъютант, но в сегодняшних реалиях его трудно назвать военным. Сугубо гражданское лицо преклонного возраста, одетое в форму.

— Хорошо, Николай Александрович.

— Вы можете, Сергей Иванович, простыми словами объяснить нам, что происходит в столице?

Офицер на мгновение будто прислушался к какому-то очень тихому голосу, а затем коротко поклонился.