Между молотом и наковальней

По возвращении из штаба они вместе с Гумом, забравшись в тень платана, с затаенной болью наблюдали за тем, как на околице села Чары, перед двором тетушки Торчуа, Ахра Голандзия, Батал и Ахра Табагуа, Беслан Осия, Элгуджа Сичинава и другие бойцы самозабвенно пинали шитый— перешитый футбольный мяч. Это были те редкие мгновения мирной жизни, на которые так скупа война. Звонкие удары по мячу и азартные крики футболистов разносились далеко по округе и были слышны на грузинских позициях. Там от ярости скрипели зубами и давились ядовитой слюной, но дальше нескольких выстрелов и отборного мата, усиленного электронными киловаттами, не пошли.

Бойцы разведывательно-боевой группы «Дельфин» на подобную мелочь не обращали внимания и продолжали играть. Виталий в душе гордился ими и был рад, что игра затягивалась. Она усыпляла бдительность противника. Вряд ли в головах грузинских вояк укладывалось то, что всего через семь часов «ночные дьяволы» ворвутся на позиции опорного пункта «Тамыш», чтобы ножами и гранатами проложить дорогу основным силам.

Время подошло к девяти, закончился второй тайм. Атаки накатывались то на одни, то на другие ворота. Очередной гол в ворота команды заводного Батала Табагуа, безнадежно проигрывавшего ребятам Ахры Голандзии, ослабил накал игры. Виталий не удержался и подлил масла в огонь:

— Батал, это тебе не мячик над волейбольной сеткой подбрасывать!

В ответ лучший связующий сухумской волейбольной команды хитрым ударом подкрутил мяч в левый от вратаря угол ворот и с вызовом ответил:

— Завтра мы им покажем!

Последние его фразы резанули по сердцу Виталия. Полные сил, здоровья и веры в то, что еще не отлита их пуля, они не подозревали, что на рассвете их ждет жестокий бой. Виталий с болью наблюдал за своими «дельфинятами» и не решался остановить игру, а для кого-то — последние часы земной жизни.

Солнце спряталось за пологими, обросшими соснами холмами. Колючие тени поползли по поляне, и игра угасла. Потом все вместе — победители и побежденные — собрались во дворе тетушки Торчуа. Иссеченная осколками южная стена дома и пацха говорили сами за себя. Она и ее шестеро сыновей за все время войны не отступили ни на шаг.

Виталий вяло жевал лепешку и не решался объявить приказ. Тетушка Торчуа чутким женским сердцем будто почувствовала, что эта ночь может стать последней для них, и пыталась, как могла, сохранить и удержать такие хрупкие на войне минуты покоя. «Непьющему воробью», сладкоежке Баталу, достала из запасов баночку с вареньем из инжира; Бате — шестидесятилетнему Андрею Киркинадзе налила стопку чачи; Гуму, начавшему познавать особенности абхазской кухни, — вареную фасоль лобио; а Элгудже зашила порванную футболку.

А они, еще не остывшие после игры, забыв на время о войне и сне, с жаром продолжали обсуждать забитые и пропущенные голы, несправедливые штрафные и пенальти. Стрелки подкрались к одиннадцати, а споры все не затихали. Виталий решился положить им конец и распорядился:

— Все, ребята, пора спать!

— Рано, командир! Детский час еще не кончился! — возразил Астик Садза.

— Все-все! Заканчиваем разговорчики! — был неумолим он.

Прошло несколько минут, и измотанные игрой «дельфинята» спали без задних ног. Лишь часовые продолжали исправно нести службу и внимательно прислушивались к коварной ночной тишине. Сам Виталий ворочался с боку на бок и поглядывал на часы. Стрелки стремительно бежали вперед, отсчитывая последние минуты безмятежного сна. И когда большая застыла на двенадцати, а малая на трех, он разбудил «дядю Андрея», Гума, Бурдика, Гиви Агрбу и Коду Чагаву.

— Что случилось, командир?! — насторожились они.

— Поднимайте ребят! Пришло время гнать эту нечисть!

— Наступление, командир?! — догадался Коду, и его голос дрогнул.

— Пора уж. А то думал — не доживу, — пошутил Андрей Киркинадзе.

— Дядя Андрей, ты это брось! Мы еще на твоей бриллиантовой свадьбе погуляем! — предостерег Виталий и коротко объявил: — Задача — любой ценой сбить их с дороги!

— Все понятно, командир! — дружно ответили разведчики.

— Раз понятно, поднимайте остальных!

Не прошло и пяти минут, как бойцы группы «Дельфин» заняли места в боевом строю. Приказ о наступлении будоражил кровь и лихорадочным блеском отражался в их глазах. Целых одиннадцать месяцев они ждали его.

— Идем в наступление! Задача — захватить опорный пункт «Тамыш», а затем взять под контроль дорогу Зугдиди — Сухум. При хорошем раскладе войти в Тамыш и там закрепиться. Вопросы есть? — объяснил задачу Виталий.

— Будем задавать грузинам, — отшутился кто-то из разведчиков.

— Я тоже так думаю, — хмыкнул Виталий и детализировал задание: — Действуем тремя группами. Твоя, Адгур, заходит в тыл и отсекает им отход. Ты, Гиви, со своими идешь с правого фланга и первым начинаешь атаку. Мы сразу после тебя бьем в лоб. Трогаемся в четыре. Сверим часы! — и здесь голос Виталия предательски дрогнул: — Ребята, только зря не лезьте под пули! Хватит смертей! Хватит!

— Все будет нормально, командир! Мы к этой, с косой, не торопимся, — нестройно ответили бойцы.

— Тогда вперед! За Абхазию! — призвал их Виталий.