Между морем и ветром

Домой она заходила, тихонько похрюкивая. Светка никак не могла уняться, и в лифте тема «рассеянный учёный» ещё пользовалась популярностью. И только выйдя из душа, заварив себе прямо в чашку душистого чаю, она призадумалась.

Слова брата повернули ситуацию с их расставанием под другим углом, и в них чувствовалось рациональное зерно. Да и Света внезапно открестилась от прежних слов, неприятных и страшных до тугого узла в желудке. Остался лишь один человек, у которого возникло ощущение, что она не любит Севу, – Настя.

Ждать очередной встречи не было ровным счётом никакого желания, и Ксюша взяла в руки телефон, привычно нажала иконку мессенджера.

«Настя, помнишь, ты говорила, что у тебя есть сомнения в моих чувствах к Севе?» – улетело первое сообщение.

«Помню» – ответила Настя так быстро, словно держала телефон в руках, когда получила смс.

«Они остались?» – быстро, чтобы не передумать, напечатала Ксюша и отправила, зажмурившись.

«Я не знаю. Вы с ним вели себя как два придурка. Извини. Хотя я бы Димку прибила за подобное, ты ещё добренько», – прислала Настя и тут же вдобавок кучей коротких сообщений пояснила свою позицию: «Парни вечно поддерживают друг друга», «А ты просто доверяй своему сердцу», «А не мозгам», «И не друзьям тоже», «У всех своя жизнь и свой опыт», «Сева зато точно в тебя втюрился по уши», «Ярослав будет на его стороне, имей в виду», «Сева ему как брат».

Смс сыпались градом с обеих сторон. Настя делилась своими наблюдениями с огромным желанием и не скупилась на советы. Севу она любила, но была на Ксюшиной стороне, о чём тут же заявила.

Задушевный разговор прервался внезапно – пришёл Дима, и Настя, наскоро попрощавшись, вышла из сети.

– Не зря говорят, что одна голова – хорошо, а две – лучше, – изрекла Ксюша и вдруг спохватилась. – А три – вообще отлично!

Третья голова прибыла буквально через полчаса и с порога заявила:

– Все мужики – козлы!

– Ну, я не стала бы категорично записывать в козлы всех без исключения, но сейчас у меня такое настроение, что почти согласна. Только давай сразу договоримся: когда обсудим твою проблему, ты мне напомнишь, что я хотела с тобой про Севу поговорить, – предупредила Ксюша, зная их привычку три часа болтать и не вспомнить о важном.

– Ладушки. У тебя есть что–нибудь крепкое вроде коньяка? Шампанским здесь не обойтись.

– Наверное, надо посмотреть. А что случилось? – Ксюша замерла посередине коридора, они всё ещё не дошли до кухни.

– Не, сперва выпей, настоятельно рекомендую.

Юлька выглядела странно и говорила странные вещи. Отказавшись от коньяка и прочих спиртных и безалкогольных напитков, девушки сели за стол.

– Не до еды, – отказалась подруга и от угощений, – вообще ни до чего сейчас дела нет. У меня ЧП.

В их классификации ЧП – это было не просто чрезвычайное происшествие, это настоящий Армагеддон в кубе. Последний раз они использовали это словечко в старших классах школы, когда Ксюша умудрилась влюбиться в парня, который имел на неё исключительно сексуально–развлекательные виды. Узнали о коварных замыслах девушки случайно, и первой настоящей любви пришёл конец.

Страдали подруги сообща: одна рыдала и клялась никогда больше не влюбляться, вторая рыдала и во всём поддерживала, ещё и успевая поливать грязью незадачливого соблазнителя. Оптимизм Ксюши взял верх над «трагедией века» лишь спустя бесконечно долгий, хмурый месяц. Но к мужчинам после той истории она всегда относилась подозрительно.

И вот, снова ЧП. Ксюша даже боялась предполагать. В подростковом возрасте гормоны бушевали не на шутку, потому обычная, ничем не выдающаяся в общем–то ситуация, показалась катастрофой. Но сейчас–то они взрослые, набившие шишки, закалённые, и относятся уже совсем по–другому.

– Что? – у неё даже не хватило сил сказать слово «случилось», голос оборвался вместе с дыханием.

– Полный звездец, капец, трындец и армагеддец!

– Юля! – Ксюша разозлилась по–настоящему. Она видела, что подруга не в своей тарелке, но расстроенной, потерянной или опустошённой та не выглядела.

– Я беременна.

Юлька так смущалась, что Ксюша чуть не съехидничала, что отец ребёнка не она, нечего на неё так смотреть. В голове стремительно производились подсчёты возможных недель, но что–то не сходилось. С Михаилом они познакомились не так давно, и о сексе некоторое время разговора не было.

Пока Ксюша воскрешала свои весьма скудные познания о беременности, задаваясь вопросом, можно ли узнать о пикантном состоянии через неделю после первого секса, Юлька сказала:

– Ты… я ведь как–то тебе говорила, что хочу ребёнка от Лёши. Одно время даже думала забеременеть втихушку и уйти от него, чтобы… Ой, не смотри так недоверчиво, ты догадывалась, я уверена. Короче, это случилось.

– От Лёши? Но когда?

– Да ещё тогда, в том–то и дело! А узнала я вот только вчера. У меня в первый месяц были эти дни, просто не так, как обычно, и я списала это на простуду. Бывает ведь, что заболеешь, и всё хрен пойми как. Ну, ты поняла.