Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства

Существование всех этих княжеских владений по-прежнему не говорит еще о подлинном политическом распаде Владимирского великого княжества. Великий князь владимирский в эпоху Александра Ярославича Невского – единый и бесспорный представитель всей Северной Руси перед ордынской властью, защитник всех ее областей перед напором западных врагов, распорядитель всех ее боевых сил. Но на отдельных «волостях» великого княжества «княжат и владеют» местные князья, которые имеют на то право, не зависящее от воли великого князя, то «семейно-вотчинное» право, которое издревле составляло основной элемент «княжого права в Древней Руси». Это право вотчинное, наследственное, приобретено, в принципе, самим рождением и семейное, так как его существо в праве всех сыновей владетельного князя на отцовское наследие – общую этим сыновьям «отчину». Реализуется оно либо согласно ряду отца, который определяет, какую именно долю получит каждый из сыновей, либо – особенно для сыновей малолетних в момент отцовской кончины – их наделением по воле дяди или старшего брата, которому они отцом «приказаны» или даны «на руки». Доли князей-наследников в общей их отчине будут позднее называться «уделами» (XIII в. этого термина еще не знает), князья станут говорить о долях своих как об «уделах вотчины своее», но для данного времени ни в терминологии, ни в существе владельческих отношений князей не видно ничего принципиально нового сравнительно с основами «княжого права» в Киевской Руси. Вотчинные тенденции княжого владения еще слишком подчинены силе политического единства Великороссии, которое имело опору во власти владимирского великого князя, чтобы могла развернуться на их основе определенно иная система отношений. Время в. к. Александра Ярославича напоминает, однако, тот момент в истории Киевской Руси, когда во главе стояли Владимир Мономах и сын его Мстислав. При значительной силе объединяющей великокняжеской власти во внутреннем строе земли уже закреплены основы владельческого обособления сложившихся местных вотчинных княжений. Ростовские владения Константиновичей признаны особой наследственной владельческой единицей; определились вотчинные владения для всех князей Ярославичей и их потомства. И сам великий князь Александр, вотчич на Переяславле-Залесском, который один только и составляет отчину, в строгом смысле слова, его сыновей. Великокняжеская власть еще лишена надлежащей территориальной базы, ее главенство – чисто политическое, и в этом залог ее слабости и упадка. Внутренние силы страны организованы вне ее прямого воздействия по поместным княжествам и легко могут стать из опоры общей политики великорусских князей под главенством владимирского великого князя фактором разрушения этого главенства и всего объединения в условиях внутренней борьбы. По этому разрушительному пути и пойдет история Владимирского великого княжества после кончины в. к. Александра Ярославича. Давление татарского владычества, установившееся при его правлении с таким напряжением внутренних отношений Руси, несомненно, сыграло значительную роль в развитии упадка великокняжеской власти.

II

При великих князьях Ярославе Всеволодовиче и Александре Ярославиче лишь устанавливается татарское владычество над Северной Русью; утверждение определенных форм зависимости вызвало глубокий разлад в политических настроениях и княжеской, и общественной среды. Наши источники сохранили лишь несколько указаний на этот разлад, отрывочных и часто глухих намеков, но и по ним видно, какой он был острый и напряженный. Александру Ярославичу удалось его преодолеть и найти для того опору в части князей, духовенства и боярства. Но едва ли будет преувеличением сказать, что авторитет великокняжеской власти вышел из эпохи Александра Невского сильно расшатанным; Александр поддерживал его не только личной энергией и личным влиянием, но и страхом татарской кары и прямой опорой в татарской силе145. Над великокняжеской властью стала новая власть, чужая и чуждая, но формально признанная и обладавшая грозной реальной силой. Она стала постоянным фактором внутренних политических отношений Великороссии, настолько самостоятельным и обособленным от коренных элементов русского традиционного политического строя, что ее влияние могло быть использовано в борьбе политических сил как в пользу, так и против усиления великокняжеской власти.