Между Москвой и Тверью. Становление Великорусского государства

То же можно сказать и о другой опоре владимирских великих князей – обладании Великим Новгородом. Обладание это – необходимый момент в их политике: великое княжение строилось, со времен Юрия Долгорукого, в непрерывной связи с борьбой за Новгород Великий. И книжники-летописцы, сохранившие запись: «Сяде по брате своем великом князе Александре Ярославиче на великом княжении в Володимери брат его князь велики Ярослав Ярославич и бысть князь велики Володимерский и Новогородский»146, были правы в своем понимании дела. Александр Ярославич укрепил, казалось, на прочнейшем основании эту связь Великого Новгорода с владимирским великим княжением, добился постоянного признания своей власти над Новгородом, держал его через сыновей, оборонял новгородские и псковские волости силами Низовской земли, сливая местную их политику в области внешних отношений с общими задачами великокняжеской власти. Его господство над Новгородом положило прочные основания традиции, что стол новгородского княжения – отчина для князей Низовской земли, но открыло, с другой стороны, возможность двоякого понимания этой традиции: отчичами стола новгородского могли выступать его сыновья, Александровичи; права на это княжение мог предъявить, а по существу реальных своих интересов не мог не предъявлять, каждый обладатель великокняжеского стола. Обладание княжой властью в Великом Новгороде стало самостоятельным фактором в борьбе за и против великокняжеской власти, открывая господину Великому Новгороду широкие перспективы как влияния на эту борьбу, так и развития в ее условиях своего «народоправства» путем закрепления за новгородцами вынужденных уступок со стороны княжеской власти.

Само основное значение великокняжеской власти – общее руководство политическими судьбами Великороссии и прежде всего ее самообороной от внешних врагов – стало падать под давлением новой политической обстановки, когда татарское владычество почти парализовало проявление великорусской энергии в наступлении к югу и востоку, а самооборону Великороссии поставило на этих пределах в новые, крайне тягостные условия мелкой пограничной борьбы. Настает период некоторого разобщения задач этой великорусской политики, что ведет к расстройству общего участия великорусских сил в их разрешении и организующего руководства ими. Функции великокняжеской власти дробятся и переходят по частям в руки тех или иных местных князей, а разрешение каких-либо вопросов, в которых заинтересованы все представители княжеской власти, достижимо только общими их соглашениями, при коих носитель великокняжеской власти не всегда даже первую роль играет (тем более что сплошь и рядом оказывается неустранимым вмешательство ордынской власти), или же путем вооруженной борьбы, прямых усобиц.

Все эти моменты политического упадка владимирского великого княжения развернулись с большей силой в последние десятилетия XIII в.

При рассмотрении этих событий внимание требует прежде всего само положение княжеского рода по отношению к преемству на великокняжеском столе. Это уже не род потомков Всеволода Юрьевича Большого Гнезда, отчичей всей Ростовско-Суздальской земли. Это – только Ярославичи, сыновья и внуки в. к. Ярослава Всеволодовича. Спор о старшинстве и власти идет только между ними, словно только им одним великое княжение – отчина и дедина. Такое сужение круга возможных претендентов на старейший стол не новость в древнерусских междукняжеских отношениях; и ранее – на Киевском Юге стремление ограничить этот круг пределами одной семьи возникало каждый раз, как на старшем столе появлялся сильный и деятельный князь. Но в данном случае дело представляется более сложным: крупная и яркая сила Александра Ярославича грозит преломить в сознании следующих поколений представление о преемстве потомков Ярослава Всеволодовича и выдвинуть новую тенденцию, новые притязания на исключительное преемство по линии Александра Невского и его потомков, помимо боковых линий Ярославова дома.

Впрочем, такие притязания Александровичей не могли проявиться с достаточной силой и определенностью сразу после его кончины. Старший из сыновей Александра, опальный Василий, исчезает с исторической сцены после злополучной для него катастрофы 1257 г.; дальнейшей судьбы его не знаем147. Второй, Дмитрий, был еще отроком и не мог по смерти отца удержаться в Новгороде, где жил номинальным представителем великокняжеской власти: новгородцы по первым же вестям о кончине в. к. Александра выслали его сына из города148.