Между Мраком и Светом

— Да, нужен именно договор, — сказал он. — Не получится просто заставить духов лабиринта сделать то, что ты хочешь. Для этого надо знать варварские обряды.

— И вложиться маной так, как мне недоступно, — добавил я. — Шаманы наверняка использовали не только свою, но и племенную. Мы поступим проще. Заплатим бесплотным — и все, и пусть они с полученным что хотят делают: в ману превращают, под подушку прячут… Как считаешь, сколько бы с нас взяли за хранение казны и доспехов в банках или храмовых сокровищницах Каритека?

— Не менее чем по одному золотому в день. Скорее — более чем по одному. Ты ведь не сумел бы доказать законное происхождение денег и убедить банкиров и жрецов, что за твоим вкладом не придут уже завтра весьма разъяренные и серьезно настроенные лица. А доспехи слишком громоздки. Занимать ими место в хранилищах дорого уже поэтому.

— Значит, духи должны удовольствоваться минимальной ставкой. К ним тут желающие в очередях не стоят. И хранилище не забито доверху.

— По нашим понятиям оно вообще безразмерное.

— Чудесно.

Я осторожно надрезал чистый лист в книге заклинаний, вырвал его и приготовил письменные принадлежности Ганса. Только бы на листе ничего не было написано невидимыми чернилами…

Договор был предельно прост — юридического образования для его составления не требовалось. Духи сохраняют в неприкосновенности принадлежащие мне деньги и вещи, получая по одному золотому в сутки. Любые связанные с хранением риски они берут на себя и в случае чего обязуются возместить мне материальный ущерб. Если я позднее заберу лишь часть ценностей, плата за сохранение остального пропорционально уменьшится. Бесплотные не должны препятствовать изъятию вклада никаким мыслимым способом, искусственно удлиняя срок хранения и увеличивая свой заработок. Я, со своей стороны, обещаю не хитрить с изъятием, прибегая к услугам магов, демонов или других духов, дабы оставить обитателей лабиринта виноватыми ради получения оговоренной компенсации ущерба. В свидетели своей добронамеренности я призвал саму Высшую Справедливость и предложил духам сделать то же самое. Точка. Подпись.

На обратной стороне листа я написал воззвание к Высшей Справедливости с просьбой о посредничестве. Не хотел я с нею связываться — очень не хотел. Тем паче по столь незначительному поводу. Но где я тут, в лесу, найду надежного гаранта сделки?

Реакция последовала незамедлительно:

«Ваше прошение получено. Его рассмотрение может занять некоторое время».

Подождем, подождем. Гораздо больше результата меня волновал сам процесс взаимодействия с Высшей Справедливостью, — и теми, кто ее представлял. В сущности, мое обращение к ним из-за какого-то там клада было не чем иным, как стрельбой по воробьям из Царь-пушки. Но ведь если возникнет нужда пальнуть по чему-нибудь крупному, поздно будет испытывать пушку. Не в последнюю очередь я пошел таким путем и потому, что этой здешней вундервафли весьма опасался: не убьет ли меня при выстреле? Хоть иногда необходимо делать именно то, что больше всего страшит. Полезно. Практика показывает, что в девяносто девяти случаях из ста никаких оснований под твоим страхом не имелось. Вот и сейчас — меня не вытащили в небесный Дом Правосудия, как должно было произойти при рассмотрении серьезного дела, и не задавали вопросов. Значит, или подадут помощь или откажут в ней. Польза при успехе несомненна. Отказ обойдется в еще один лист из книги заклинаний, на котором напишу новый договор.

«Ваше прошение признано заслуживающим внимания и может быть удовлетворено. Оплата за посредничество: пять золотых или две тысячи пятьсот единиц маны».

Вот как? Оказывается, услуги не бесплатные. С одной стороны это меня не удивило: а почему они должны быть бесплатными? Чтобы каждый дурак на халяву пользовался высочайшей инстанцией Вселенной Дагора как прислужницей?.. И все-таки я оказался разочарован. Высшая Справедливость же… Высшая. А на деле — название громкое, а интересы сводятся к баблу и мане. Спасибо хоть ценник скромный. Собственно — более чем.