Между нами горы

Нацепив снегоступы, я отправился на поиски пропитания. Снег валил уже не так сильно, но от этого легче не становилось. Мир вокруг меня был погружен в безмолвие. Стояла оглушающая тишина.

Я не мог не задуматься о том, насколько изменилась моя жизнь. Ни телефонов, ни голосовой и электронной почты, ни пейджеров, ни вызовов по внутрибольничной связи, ни новостей, ни радио… Только потрескивание огня, голос Эшли и скрип когтей Наполеона по цементному полу.

Но я все равно не мог не напрягать слух…

Я шел полчаса и преодолел, должно быть, с милю, прежде чем набрел на склон с множеством следов. Весь снег был здесь перепахан. Я засел под осиной и стал ждать. Вскоре появилась лиса, улизнувшая еще до того, как я успел натянуть тетиву. Потом прибежала лань, но, почуяв меня, задрала свой смешной хвост, громко фыркнула, топнула копытцем и унеслась во весь опор. До меня дошло, что я выбрал не лучшее место для засады, не учтя розу ветров. Было и другое объяснение: животные чувствовали запах мыла. Охота оказалась более сложным занятием, чем по телевизору.

Уже почти стемнело, поэтому я решил посидеть еще минут пять. Прибежал кролик, запрыгавший от меня вниз по склону, потом вверх по противоположной стороне. После второго или третьего прыжка он почуял меня, но я уже выпустил стрелу – и не промахнулся.

Я возвращался к Эшли почти вслепую, ступая по своим следам. Наполеон опять убежал, Эшли уснула в кресле с пазлом на коленях. Я вскипятил воды, в последний раз заварил чай и сел рядом с ней, поворачивая кролика над огнем.

Когда я достаточно его прожарил, она проснулась, и мы стали медленно есть, тратя на жевание больше времени, чем обычно, и наслаждаясь вкусом. Кролика было мало даже для одного, не то что для двоих.

Вскоре вернулся Наполеон. Я успел всерьез к нему привязаться. Он был суров, но умел при необходимости проявить нежность и отлично о себе заботился. Он вошел, облизывая свою окровавленную мордочку. Его брюшко приятно округлилось. Он добежал до своего участка матраса, описал круг, повалился на спину и задрал кверху лапки. Я почесал ему брюшко, и он рефлекторно задергал одной лапкой.

– Хорошо, что он отъелся, – сказала Эшли. – Я уже за него беспокоилась.

Пока я любезничал с Наполеоном, из кармана моей рубашки вывалился диктофон. Заметив это, она сказала, не глядя на меня:

– Как долго не разряжаются батарейки!

– Я запасся ими в аэропорту.

– Как давно это было! Просто в другой жизни.

– Это верно.

– Такие же батарейки вы используете для своих трусов? – спросила она с улыбочкой.

– Я сейчас умру от хохота!

– Что, собственно, вы ей рассказываете? – Я не ответил. – Что-то очень личное?

– Нет.

– Тогда что?

– Про снег, про наше паршивое положение.

– Вы говорите ей, что вас не устраивает такая спутница, как я?

– Нет. Конечно, мне приходится волочить вас через всю Юту, а так вы – спутница что надо.

– Так я вам и поверила! – Эшли прыснула. – Почему бы не признаться ей, что вы по ней скучаете?

За облаками, судя по проникавшему в дом странному свету, взошла луна. На нашем цементном полу появились размытые тени.

– Я признавался.

– Уверена, что вам есть еще в чем признаться.

Я покрутил диктофон в руках.

– Я много чего ей наговорил. Лучше вы расскажите, как скучаете по Винсу.

– Сейчас соображу… Мне недостает его кофемашины, чтобы сделать капучино, запаха его «Мерседеса», чистоты его холостяцкого пентхауса, шикарного ночного вида с его балкона. Если играет команда «Брейвз», оттуда видны огни стадиона «Тернер Филд». С каким наслаждением я бы сейчас слопала там хот-дог! И здоровенный сдобный крендель! Что еще? Мне недостает его смеха, его заботы. Он никогда не забывает позвонить мне, даже когда занят.

– Кажется, вы голодны?

– Нет, с чего вы взяли?

Она уснула, а я еще долго лежал и размышлял. Как мало она рассказала мне о Винсе!

Глава 37

Прошел месяц. Ты была готова лезть на стену. Со страхом ждала следующего УЗИ. Мы приехали в больницу, Стив встретил нас в холле. Оператор нанесла гель, Стив хмуро уставился на экран.

Оператор перестала елозить щупом и посмотрела на него бесстрастным взглядом. В неведении пребывала одна ты.

«Может быть, кто-нибудь со мной поговорит?» – взмолилась ты.

Стив дал тебе полотенце и взглядом выставил оператора за дверь. Я помог тебе вытереть гель и сесть.

Стив привалился к стене.