Между нами лёд (СИ)

Татьяна с обидой демонстративно отодвинула от себя тарелку с недоеденной яичницей и овощами.

***

Ателье, 10:40.

Громов стоял перед зеркалом на коньках и в костюме для короткой программы. Он строго и оценивающе скользил взглядом по своему отражению.

Татьяна сидела на небольшой кушетке, ожидая, пока ей подошьют подол платья. Костюм Евгения ей был очень по душе. Белая рубашка, черные строгие брюки и темно-серая жилетка. Очень по-мужски сдержанно и элегантно. Каждая деталь сидела абсолютно по нему, подчеркивая его физически развитое тело. Татьяне пришлось прикладывать усилия, чтобы Евгений не заметил, как внимательно и не по-партнерски она рассматривает его накачанные бедра и ягодицы, обтянутые черной тканью.

Первый раз за всю карьеру Татьяна отметила, что к брюкам идут не только обычные ботинки, но и черные коньки. Хотя, возможно, дело в том, на ком они.

Завершала образ мужчины темно-фиолетовая бабочка в тон платью Алексеевой.

— Может, обойдемся без этого? — страдальчески вздохнул Евгений, обернувшись к партнерше и Ольге Андреевне, показывая ладонью на бабочку.

— Нет, — строго качнула головой тренер. — Мне кажется, что тебе очень идет. К тому же, мы специально подбирали её, чтобы ты лучше гармонировал с Таней.

Татьяна по-девичьи хихикнула, опуская глаза. Ей казалось, что Громов в любом виде прекрасно с ней гармонировал.

— По-моему, я выгляжу смешно, — продолжал возмущаться Евгений, снова повернувшись к зеркалу.

— Будешь выпендриваться — наденешь свой костюм, в котором вы с Алисой под лебединое озеро катали, — припугнула его Ольга Андреевна.

Громов обернулся и вспомнил ужаснейший костюм с рваными кусками серой ткани, имитирующими перья, и непонятными черными пайетками, которыми были расшиты плечи. Тогда ему было всего девятнадцать и он не смог переубедить тренерский штаб в очевидном уродстве этого костюма.

— Я в восторге от этого образа! А эта бабочка? Мне не хватало её всю мою жизнь! — внезапно выдал он, всплеснув руками и вызывая смех у тренера, Тани и пары женщин, работающих здесь и присутствовавших на примерке.

Евгений опустился на корточки, найдя на краях брюк небольшие тканевые резинки. Он пропустил их под каблуком ботинка, застегивая. Подобное приспособление помогало брюкам не задираться во время проката.

Евгений принялся проверять костюм на прочность и эластичность. Он приседал и выполнял другие упражнения, в то время как Тане, наконец, принесли её темно-фиолетовое платье. Она собрала волосы в высокий хвост, чтобы они не помешали примерке, а затем зашла за небольшую ширму.

— Вам нужно будет снять бюстгальтер, — обратилась к фигуристке швея. — У платья открытая спина, поэтому мы вшили сюда чашечки.

Услышанное отвлекло Евгения и он повернул голову к ширме.

— Я могу помочь, — предложил он, мечтательно улыбнувшись.

— Даже не вздумай! — угрожающе произнесла Таня, быстрее надевая платье с помощью швеи.

Громов засмеялся, возвращаясь к проверке костюма, и через минуту Алексеева вышла из-за ширмы. На ней было платье богатого темно-фиолетового цвета. У него отсутствовали рукава, но был высокий ворот, закрывающий почти всю шею девушки. Поверх него были нашиты нитки жемчуга, спускающиеся подобно бусам до середины её груди. Передняя часть платья была короткой и заканчивалась на пару сантиметров выше середины бедра. Громов поймал себя на странной мысли о том, что за почти пятнадцать лет его карьеры в парном катании это — первый раз, когда он обратил внимание на длину платья партнерши. Обычно он воспринимал это как должный элемент зрелищности, но сейчас ему это по душе не пришлось.

— Нравится? — несмело обратилась к Тане швея.

— Очень! — восторженно ответила Алексеева, повернувшись к зеркалу и перед Евгением предстала обнаженная до самой поясницы спина партнерши. На ней была только длинная нитка жемчуга, спускавшаяся от шеи вдоль позвоночника и заканчивающаяся там, где начиналась ткань. Да, задняя часть юбки была несколько длиннее передней, но, учитывая запредельную степень оголенности спины Татьяны, Громова это совсем не успокоило. Он уверял себя, что отреагировал так просто потому, что до этого видел свою партнершу в достаточно закрытой одежде, а теперь большая часть её красивого тела была выставлена напоказ.

Таня чувствовала себя немного стесненной в таком открытом платье. Наряды парниц и одиночниц редко отличались скромностью, в отличие от костюмов девушек из танцев на льду, которым были дозволены достаточно длинные юбки. Но эта абсолютно обнаженная спина заставляла Алексееву понервничать. Она никогда такого не надевала, даже на прокатах. Сейчас ей казалось, что в зеркале она видит не себя, а какую-то другую, очень красивую и уверенную в себе девушку. Ей хотелось, чтобы наряд понравился Громову, но он смотрел на неё с неприкрытым недовольством.

— Не нравится? — с волнением обратилась она к партнеру, опустившемуся на кушетку.

— Не нравится, — строго ответил он. — Надо перешить.

— Женя! — с раздражением воскликнула Ольга Андреевна, понимая, что Громов просто придирается. — Побойся Бога! Завтра улетаем на чемпионат, какой перешить?