Между нами лёд (СИ)

Громов надел чехлы и вышел со льда. Он забрал из ладони тренера чехлы Тани и опустился на корточки, сгибая поочередно её ноги, надевая на лезвия защиту, пока партнерша находилась в объятиях Ольги Андреевны.

Со стороны это выглядело забавным и милым, но совсем не для них троих. Тренер понимала, что Таня себя ненавидит после падения на лёд, Громов не знал, как её успокоить, а сама Алексеева не понимала ровным счетом ничего. Она будто видела всё это со стороны, а не ощущала сама.

Вокруг много людей. Камеры. Журналисты. Болельщики с трибун что-то кричат. Татьяна пыталась разобрать, но не могла. Все звуки, царящие вокруг, сливались воедино.

Женя снова взял её за руку, уводя в зону kiss&cry, где спортсмены ждали оглашения оценок.

Евгений, Татьяна и Ольга Андреевна сели на небольшую скамейку, смотря на монитор перед ними, на котором повторяли их прокат. Алексеева понимала, что их сейчас снимают и ей нужно держать лицо, а потому она попыталась улыбнуться, но вышла у неё кривая, измученная улыбка. Громов, пристально смотря на монитор, положил ладонь на её обнаженное бедро.

Таня увидела на мониторе повтор подкрутки. На крупном плане показывали Евгения после того, как она взмыла в воздух. Он медленно запрокидывал голову и взгляд его холодных, донельзя сосредоточенных на партнерше глаз, на несколько секунд отрезвил Алексееву. Выглядело впечатляюще.

«Tatiana Alexeeva and Evgenii Gromov have earned 77.68 points and they are currently in the second place.»

Громов кивнул, соглашаясь со справедливой оценкой. Его даже не испугало то, что на данный момент, после короткой программы, они вторые. Он знал, что разница в меньше чем балл это несерьезно, и был уверен, что завтра, в произвольной, они откатаются блестяще.

Но Таня была уверена только в том, что Евгений, привыкший быть первым, убьет её за то, что случилось сегодня.

— Не-ет, — успела простонать она, услышав оценку и снова закрывая ладонями лицо, наклоняясь к коленям.

— Уводи её отсюда, — строго обратилась к Громову Ольга Андреевна, понимая, что Таня не в силах прийти в себя.

Евгений согласился. Он по-хозяйски закинул Татьяну себе на плечо, быстрыми шагами направляясь в раздевалку. Ему было плевать на журналистов, на фотографов, на всех, кто был вокруг и сопровождал их всю дорогу в подтрибунном помещении.

Алексеева безвольно повисла на его плече, всё ещё не убирая ладоней от лица. Сумасшедшее чувство. Ей было спокойно в руках этого мужчины, но в то же время она его боялась.

Зайдя в пустую раздевалку, Евгений облегченно выдохнул. Они одни. Это радовало. Он аккуратно посадил Таню на скамейку и собирался поговорить с ней, но его прервала Ольга Андреевна.

— Поговори с журналистами, — попросила она. — Иначе они сами напридумывают.

— Мне сейчас не до этого, — прорычал Громов, не имея малейшего желания оставлять партнершу.

— Иди, я побуду с Таней, — строго произнесла тренер, вынуждая Евгения послушаться.

***

— Евгений, здравствуйте! — громко обратились к нему журналисты, поджидавшие фигуриста в подтрибунном помещении. Они сразу же направили в его сторону микрофоны, камеры и освещение.

— Здравствуйте, — без улыбки ответил он.

— Поздравляем вас с Татьяной с первым стартом в совместной карьере! — произнес журналист с российского спортивного канала. — Считаете ли вы его успешным?

— Более чем, — серьезно кивнул Евгений. — Таня замечательная партнерша, мне с ней комфортно.

— А как же досадное падение в конце? Считаете ли вы это следствием низкого уровня мастерства Татьяны?

— Фигуристы с, как вы выразились, низким уровнем мастерства, в последней разминке не катаются, — осадил корреспондента Громов. — На тренировках Татьяна выполняет все элементы на высшем уровне, полностью соответствуя оказанному ей кредиту доверия от Федерации и нашего тренерского штаба. Все элементы во время сегодняшнего проката были выполнены безукоризненно, за исключением ошибки на последнем тулупе, но думаю, что, посмотрев весь прокат, ни у кого не должно оставаться сомнений в том, что Татьяна умеет выполнять тулупы, которые объективно легче, чем тройной выброс, который она выполнила идеально. Сегодня она немного перенервничала, к тому же каскад стоит в самом конце программы, когда мы физически чувствуем себя хуже, чем вначале.

— Может, вам стоит переставить каскад в начало программы так, как у пары Волченкова/Квятковский?

— Мы не смотрим на то, как у других, — злился от подобных вопросов Громов. — Если им комфортно выполнять прыжки в начале — это их дело. Мы будем бороться не с ними, а с самими собой. Поэтому каскад останется на прежнем месте.

После ещё нескольких дурацких, по мнению Евгения, вопросов, он торопился вернуться в раздевалку. В коридоре подтрибунного помещения он встретил Волченкову, сияющую от счастья.

— Напомни-ка, когда у тебя последний раз было серебро чемпионата Европы? — неприятно улыбнулась она.

— Лучше готовься примерить его на себя завтра, — резко ответил Громов, не останавливаясь.