Между нами море (СИ)

— Что? Вы вообще представляете, как скверно вы поступили? Скрылись, тайно, как вор, Гордей места себе не находил, вся жизнь наперекос. Вы знаете, что нашей семье пришлось пережить, что это была за борьба? О, господи, из каких только шалманов мы его не вытаскивали! Наш сын едва не ступил на скользкую дорожку благодаря вам. Мой муж, царство ему небесное, здоровье подорвал, борясь с последствиями вашего тлетворного влияния! Вот уж прав был, яблоко от яблони… И сейчас вы поступаете скверно вдвойне, врываетесь, хозяйничаете в его жизни, рушите её на осколки. Что вы о себе вообразили, кто вам такое право дал? Черта с два, девонька, так не пойдет… Покаталась, значит, порыскала, — покрутила она рукой в воздухе, — и с поджатым хвостом заявилась. Здрасьте-приехали, прошу любить и жаловать. Нет уж, голуба, мой Гордей не запасной вариант и сына я тебе не отдам, так и знай!

Погрозила и поднялась. Мелкая дрожь нарастала изнутри, ещё чуть-чуть, затрясусь всем телом, не в силах прятать своё состояние. Тревожные мысли давили, звенели набатом в ушах, а я изо всех сил старалась сохранять равнодушие, пытаясь не показывать ей, что ранена. Да, что там ранена, убита!

Наверное, бесполезно, щеки горели, кажется горела я вся, так, что кожа обжигала внутренности и наоборот. Марина расправила платье, подхватила сумочку и направилась к выходу. Легкой такой, воздушной походкой, мне даже показалось, что она напевает себе под нос. Хотя, не исключаю надуманность этой странной фантазии, возможно, гостья бурчала проклятия, принятые мной за мурлыканья.

И в белом платье тогда, на выпускном, и в такого же цвета сейчас на Марине, я усмотрела злую насмешку судьбы. Она словно нашептывала мне — тебе никогда не стать невестой. Его невестой. А тем паче женой.

Хотела бы я этого? Да, безусловно, только… может она права? Может я не имею права даже на эти мечты?

Мои ладони покрылись испариной, я растираю их, до боли сжимая пальцы — не отвлекает. Досадливо морщусь, ощущая почти физически нахлынувшую тоску. Тягучую, навязчивую и бестолковую. Она не пугает, к ней я привыкла, сроднилась, лишь на мгновение вообразив, что мы с этой «подругой» попрощались.

— От этого мужика одни проблемы, — слышу за спиной.

Появление Гамлета я пропустила, поэтому вздрогнула от неожиданности. А ещё потому что, мне показалось, в этой короткой фразе скрыта сакральная правда. От него проблемы, от меня проблемы… когда они уже закончатся, эти проблемы?

— Давай, сегодня в кафе сходим, — предложил армянин. Я подняла на него глаза, пытаясь уловить смысл сказанного. Безусловно, я услышала фразу, но это были просто слова, никак не желающие складываться в нечто объемное, осмысленное. Он, глядя на меня, досадливо покачал головой и махнул рукой в сторону ворот, вложив в это взмах всю душу. «Эх! Такую девушку обидели!», должно быть означал этот жест. Гамлет присел на корточки, став с мной одного роста, дотронулся до моего колена и сделал вторую попытку: — Или в кино, ты кино любишь?

— Нет. Никуда я не хочу, — оттолкнула я его ладонь.

Не нужен мне сейчас ни опекун, не защитник. Да и от кого меня защищать? От женщины в белом платье, от любви, от самой себя?

— Э-э… — протяжно вывел Гамлет и забеспокоился: — Ты не бойся, я не в том смысле… ну, не это самое… Короче, прогулка тебе нужна. Сидишь тут постоянно, ждешь.

Он ещё что-то говорит, а я пытаюсь вспомнить, которая из фраз Марины Николаевны отправила меня в нокдаун. «Тлетворное влияние», «яблоко от яблони», перебирала я. «Порыскала» и «поджатый хвост» … Она даже не представляет насколько права, «хвост» у меня действительно поджат. Так легко и непринужденно общаться с мужчинами, абы «дороже продать», подобно Милане, и уж тем более предлагать себя, я не умею и никогда уже не научусь. А у неё наверняка беседа с Гордеем сложилась оптимистичнее, нежели у нас с Мариной.

— … уверен ты в этом месте никогда не была, клянусь, тебе понравится, — слышу я обрывок фразы и поднимаюсь:

— Черт с тобой, я согласна, покажешь мне это удивительное место. Сколько туда езды?

— Минут пятнадцать.

Я произвела нехитрые подсчеты и подытожила:

— Выезжаем через час, чтобы вернуться к пяти и отпустить Наталью.

Если в чувствах не заладилось, то в вопросах «бизнеса» дела обстояли многим оптимистичнее. За этот час я успела проверить почту и сообщения на телефоне, под гулкие удары собственного сердца, никак не желающего прекратить свой марафонский забег. Люди интересовались, уточняли, предварительно бронировали. Я сделала несколько дополнительных фотографий номеров, территории и отправила их по запросу, ответила на массу вопросов, получив взамен с десяток реальных обещаний подумать и три аванса.

Когда я выбралась из своего домика, Гамлет уже поджидал меня у машины. Без привычного спортивного костюма, в рубашке и брюках, надушенный. Плохая идея, зря я согласилась. Можно было сказать, что планы поменялись, что я передумала, в конце концов, но мне показалось неудобным разочаровывать его, старался.