Между нами море (СИ)

— Что ты себе позволяешь? — свела она брови. — Почему ты кричишь на мать, словно какой-нибудь маргинал?

— Нет, мама, это я хочу спросить, что ты себе позволяешь, почему ты решила, что имеешь право оскорблять людей?

Мать подскочила, пробежалась по комнате, принялась крутить кольцо на пальце. Она всегда его крутит, когда нервничает.

— А ты предлагаешь мне спокойно наблюдать, как ты пускаешь свою жизнь под откос?

— Что ты несешь, какой откос… — скривился я. — Зачем ты ездила к Асе, что ты ей наговорила?

— Правду! Ничего кроме правды! — вскинулась мать. Сообразила, что сама повышает голос, хотя минуту назад корила меня за это и кинулась ко мне. Пала к ногам, обхватила ладони, потрясла их и позвала: — Сынок, ты пойми, мама не со зла это делает, мама добра желает.

Я прервал её, подняв на ноги, и вздохнул:

— Мам, мне не пять лет, не надо меня лечить.

— Выбирай выражения, Гордей. В конце концов, у меня опыт, я лучше знаю какую девушку следует приводить в дом. Ты, вообще, представляешь, что такое жизнь, прожить рука об руку не один десяток лет? Да все твои страсти-мордасти выветрятся на втором году жизни! А дальше, что дальше? И кстати, давай, не будет забывать от чего умерла её мать! Мы — Казаковы! — с патетикой произнесла она. — Нас вся округа знает, ты людям как в глаза смотреть собрался?

— О, господи, мама, довольно предрассудков, — взмолился я. — Даже не начинай. Иначе кончится это тем, что в доме ты останешься одна. Разве только у Сони хватит сил тебя терпеть.

— Бросит она тебя снова, эта лиса, продаст теткино добро и смоется, ещё и твои денежки до кучи прихватив. Вот Милана…

— Да, пойдите вы к черту со своей Миланой! — взорвался я и махнул рукой. Милана, Милана, Милана, слышать не могу! Бесполезный разговор, следовало отложить на время, по крайней мере, пока не остыну. Более того, сейчас и дела поважнее имеются. У двери не удержался все же, повернулся и пригрозил: — Вздумаешь ещё раз сунуться к ней, десять раз обмозгуй, иначе мы окончательно поссоримся.

Я заскочил к себе, прихватил ветровку и понесся на завод, точнее в подвал. Подготовки целая куча, счастливый обладатель призового места прилетает через семьдесят два часа. Шамутенко Василий. Вася.

— Вася, Вася Шамутася. Лети ко мне, встречу, как родного.

Выглядел он гораздо хуже, чем на фотографии и гораздо старше своих тридцати двух по паспорту. Мешки под глазами, отечное лицо, похоже, Вася любитель ежевечерней дозы пивка. Протянутую руку пришлось пожать, хотя очень хотелось вырвать. С корнем. Призер явно чувствовал себя не в своей тарелке, будто не верил в выигрыш и ожидал подвоха. «Выиграл, выиграл, считай счастливый билет ты вытянул, Вася», — съязвил я, разумеется, мысленно. Вслух поздоровались, нацепил дежурную улыбку и, стукнув кулаком в грудь, сказал:

— Приношу свои извинения ещё раз. Вы уж простите, что вам с супругой приходится лететь разными рейсами. Произошла какая-то глупая ошибка, но виновные наказаны, не переживайте.

— Да норм всё, норм, мужик, — заверил меня Вася и гоготнул: — Так даже лучше, отдохну хоть от неё пару дней.

Я, продолжая улыбаться, с пониманием покивал и поинтересовался:

— Давно женаты?

— Четыре года в сентябре, — заявил он таким тоном, будто золотая свадьба не за горами. Понял, что цифра не производит впечатления и заржал: — Но у нас год за три.

— Тогда понятно. Ну, и славно, — подвел я. — Осмотритесь пока, заселитесь, а послезавтра вместе её встретим.

На самом деле, девушка приедет в порт зазря. Никакого билета на её фамилию не оформлено. Рейс существует, дата вылета и время совпадает, но вот зарегистрироваться она не сможет, просто пока об этом не знает.

По пути провел ему что-то вроде экскурсии, рассказывал о местных красотах, погодах и прочей мишуре. Усыплял бдительность. Пусть чувствует себя важным гостем. Васе нравилось. И тачка, на которой я его вёз, и мой рассказ. Завидев машину, он потер шею всей пятерней и вполне различимо пробормотал «ядрена копоть», но впоследствии расслабился, вертел головой по сторонам, изредка задавая вопросы. Отвечал я охотно, вежливо, привирая лишь самую малость.

— По пути наш Винзавод будет, до гостиницы ещё с пяток километров. Заедем, покажу вам как мы живем, так сказать, экскурсию проведу, винцо вечерок скоротать презентую. Как вы на это смотрите? — повернулся я к нему. — Или портвейн, у нас обалдеть какой портвейн, уверен вы подобного ни разу не пробовали.

«Во!» — показал я пальцем вверх. Сомневался Вася недолго и больше для проформы. Хлебать вечером халявный портвейн предложением показалось толковым. Я свернул к хозяйству, почувствовав в костяшках нетерпеливый зуд. Миновали офисное здание, пассажир с любопытством косился, а я посчитал нужным пояснить.

— Офис. Самое скучное сооружение, туда заглядывать уж не станем, люди работают, — подмигнул ему и добавил: — Всё интересное хранится в подвалах.