Между нами никаких секретов

В конце ужина, — возможно, потому, что с ней Матиас чувствовал себя хорошо, а возможно потому, что он слишком много выпил, или потому, что никогда не мог поговорить об этом с другими, если не с Глорией, — мужчина коснулся темы, которая наверняка вертелась на кончике языка и у Скарлетт на протяжении всего ужина: их странное влечение.

— Знаю, я вёл себя с тобой непростительно. Я никогда так не относился к женщине, никогда. Я уже извинился перед тобой, но чувствую, должен сделать это снова. Дело в том, что ты запутываешь меня, смущаешь до смерти.

Пока он говорил, Скарлетт смотрела на движения его чувственных красных губ, и представляла, каково это целовать их, чувствовать на себе. Она наблюдала за его большими руками, такими изящными в движении (пока держали столовые приборы или бокал с вином). И потом глаза Матиаса: бездонные, насыщенные и горячие, цвета, который Скарлетт никогда раньше не видела. Иногда серые, иногда синие, а бывало, становились зелёными.

Под влиянием полученной от вина храбрости, и осознания того, что их совместное время подходит к концу, девушка решила затронуть тему, очень сильно волнующую её сердце.

— Могу задать тебе вопрос? — спросила она.

Кивком он ответил «да».

— Ты когда-нибудь встречался с девушкой без какого-либо опыта?

— Девственницей? На моей работе?

— Да.

На лице Матиаса появилось мрачное и нервное выражение, как будто он понимал, к чему ведёт Скарлетт.

— Несколько раз.

Скарлетт прикусила губу и посмотрела на свою пустую тарелку.

— О чём ты думаешь? — спросил Матиас.

— Должно быть, для них всё прошло прекрасно.

— Они бросили тело и сердце мужчине, которому заплатили за то, чтобы он уложил их в постель. Ты действительно находишь это прекрасным?

— Возможно, с тобой это стало особенным. Потому что ты необыкновенный.

— Нет, на самом деле это не так и никто не должен отказываться от любви в свой первый раз.

— Каким-то образом для них это могла быть любовь.

— Я стал причудливым подарком матерей без морали, Скарлетт. Любовь не имеет к этому никакого отношения, поверь мне.

— Сомневаюсь, что они сочли такой подарок неприятным, — настаивала она.

— Я не знаю. Я только знаю, что первый раз не должен происходить с незнакомым мужчиной, или чтобы только убрать проблему или почувствовать себя свободной от социальной обусловленности.

— А как прошёл твой первый раз? — продолжила Скарлетт.

Матиас опешил и громко сглотнул. Этот вопрос разорвал его сердце напополам, заставив мысленно вернуться к потерянной жене.

— Определённо, я не пошёл к проститутке, — резко сказал он. Затем Матиас вскочил, уставившись на свои наручные часы, которые показывали двадцать два.

— Это была Грейс?

— Это не твое дело, и я даже не хочу знать, откуда ты знаешь её имя, но да, это была она.

— И после того, как у тебя была одна женщина и такая особенная... ты… ты...

— Тогда я решил трахнуть всех?

— А тебе это нравится?

— Что есть хуже, чем получать плату за оргазмы каждый день.

— А любовь, о которой ты говорил?

— Очевидно, она меня больше не интересует. Теперь я заинтересован в деньгах, и секс мне даёт их много.

— Но от меня ты не примешь.

— Позвони в агентство и назначь мне другую встречу, если действительно хочешь, чтобы тебя как следует трахнули.

— Быть может так и сделаю. Возможно, я забронирую всю ночь!

— Жду не дождусь, — холодно сказал он. Затем продолжил:

— У тебя с собой есть ещё пятьсот долларов? Потому что иначе, наше время заканчивается. Уже пять минут одиннадцатого. Мне заплатили, чтобы я остался с тобой до десяти.

Наверное Скарлетт никогда не сможет привыкнуть к его внезапным перепадам настроения. Но и она сейчас находилась не в своём привычном настроении, и на этот раз не позволила поддаться эмоциям.

— Нет, сейчас у меня с собою их нет. Но думаю, получив эту сумму в ближайшее время, я не использую для оплаты ужина, — сказала она вызывающе. Скарлетт тоже резко встала, а в следующую секунду пошатнулась из-за головокружения, которое, возможно, почувствовала из-за вина, или своего обезумевшего сердца.

Матиас инстинктивно её подхватил, опасаясь, что Скарлетт может упасть. Затем обнял её лицо ладонями и решительно посмотрел ей в глаза:

— Я знаю, о чём ты думаешь. В итоге все женщины думают об этом, и, очевидно, ты не исключение. Ты провела месяцы, наблюдая, как женщины входят и выходят из этого проклятого лифта, и создала свою фантазию, не так ли? Но, правда, в другом. Эти женщины, Скарлетт, платят пятьсот долларов в час за ложь, и ты хорошо это знаешь. Некоторые ищут только опьянение от чего-то трансгрессивного, другие придумывают любовную романтику, но, в конце концов, их всех только трахают и всё, понимаешь? Неважно, насколько они красивы, как молоды, какие нежные. Я никогда не увлекался ими, никогда. Для меня это просто работа. Это необходимые мне деньги. Это тела, которые использую я, и которые используют меня. Ты этого хочешь в свой первый раз? Не будет иметь значение, кто тобой насладится? Потому что для меня ты станешь лишь купюрами в несколько сотен и ничем более. Поверь мне, большего значения не будет…