Между нами никаких секретов

Они готовились к этому моменту уже несколько недель, и теперь он наступил. Было 13 мая, Матиас и Скарлетт должны были выступить в качестве свидетелей, и жюри, наконец, вынесет вердикт. Оба испытывали нетерпение одновременно со страхом. Первой вызвали Скарлетт. Вопреки тому, как происходило обычно (допросу прокурора предшествовал допрос Итана). Они следовали сценарию, который репетировали бесчисленное количество раз, намереваясь нарисовать её отношения с Матиасом глубокими и реальными, предвосхищая вмешательство прокурора Кристофера Вайса, который попытается превратить их в сомнительные и вынужденные из-за неожиданной беременности. Итан позволил Скарлетт нарисовать эмоциональный и правдивый портрет Матиаса, а не двусмысленный образ, который до вчерашнего дня пытались продать газеты и телевизионные передачи. К сожалению, во время дачи показаний Скарлетт также пришлось вспомнить подробности проклятой ночи, когда Матиас положил конец жизни той жестокой женщины, чтобы защитить её и их ребенка. На протяжении всего выступления Скарлетт смотрела в глаза присяжным, надеясь, что они поверят ей, прочувствуют правдивость слов, и смогут увидеть больше чем представляемые «уличающие объективные факты».

Во время суда Матиас ни разу не опустил взгляд, но сегодня в его выражении проявились признаки сломленности. Слушать рассказ о подробностях секса с Оксаной из уст женщины, которую любит, ранило с беспрецедентным насилием. Скарлетт успокоила его своими сочувствующими глазами. «Не плачь, — сказали они, — не плачь больше».

Скарлетт подумала какой Мати красивый, такой светлый. Как возможно, что это не замечали все? Неважно, что он похудел, и его глаза теперь непропорционально большие на этом чистом и впалом лице, а высокие скулы и квадратная челюсть стали более выраженными. Его лицо было словно лик ангела, изображением того, кто подвергся насилию. Жертвы, а не палача.

Допрос прокуратуры стал беспощадным и дал представление о том, чего потом ожидать Матиасу.

— Подтверждаете ли вы, что встречались с мистером Кроуфордом, когда работали на ресепшен в St. Regis в Сан-Франциско?

— Да.

— Подтверждаете ли вы, что у мистера Кроуфорда был личный сьют, где он каждый день встречал женщин, которым продавал сексуальные услуги за поразительные суммы?

— Я не жила с ним, и никогда не платила за его услуги, поэтому не знаю.

— В самом деле? Однако есть данные, что вы провели с ним вечер в качестве клиентки.

— Это был подарок от подруги, и мы просто поужинали.

— Мистер Кроуфорд… Дар из плоти и крови, мисс...

— Это был сюрприз. Я никогда бы не...

— Конечно. Подтверждаете ли вы, что клиентками мистера Кроуфорда были очень богатые женщины, все без исключений?

— Нет.

— Нет?

— Моя подруга, например. Она не богата.

— Ах да... ваш ужин. Но Соколова принадлежала к числу миллиардеров и, по совпадению, он лишил парня жизни после того как тот запустил свои руки в состояние, по оценкам свыше десяти миллиардов долларов.

— Возражение. Это не вопрос, — перебил Итан.

—Принимается. Продолжайте допрос свидетеля господин прокурор, — упрекнул судья Грэхем.

— Подтверждаете ли вы, что у вас были сексуальные отношения с обвиняемым во время вечеринки, организованной мисс Соколовой, в период их помолвки?

— Да, но…

— Вы тогда забеременели? Когда они ещё были помолвлены?

— Да, но я...

— Знали ли вы, что мистер Кроуфорд стал жертвой шантажа убитой?

— Я это подозревала.

— Правда ли, что он ненавидел её по этой причине?

— Протестую!

— Принимается.

— В момент, когда мистер Кроуфорд застрелил Оксану Соколову, вашей жизни угрожала реальная опасность?

— Да.

— И как? Из записей видно, что она была безоружна и намеревалась... как бы сказать... наслаждаться со своим женихом…

— Чтобы убить Оксане не нужно иметь в руке оружие. Всё, что ей нужно было сделать — это приказать. Так что —да, в тот момент мы подвергались смертельной опасности.

Скарлетт хорошо защищалась до конца допроса, но было ясно, что государственный обвинитель серьёзно настроен осудить Матиаса, и будет стараться до конца. После того как Скарлетт вернулась на своё место последовал перерыв. Она оставалась сидеть на протяжении всего этого времени, слишком истощённая даже для простой ходьбы, слишком напуганная, чтобы двигаться.

Когда процесс возобновился, настала очередь Матиаса подойти к решётке обвиняемых с высоко поднятой головой. На этот раз начал прокурор.

Он медленно вышел перед присяжными и холодно посмотрел на Матиаса жесткими, безжалостными глазами. В них читалось его желание победить, сделать это дело, имевшее национальный резонанс, стартовой площадкой для карьеры.

После клятвы прокурор подошёл к месту обвиняемого и показал ему и судье фотографию. Затем, с театральными движениями и мимикой, он повернулся к жюри и показал им то же изображение. Взгляды у присяжных стали напряженными, отвращенными, тревожными.

— Эта фотография потерпевшей Оксаны Соколовой была сделана в морге. Мистер Кроуфорд, вы узнаете эту женщину? Отвечайте только да или нет.

— Да.