Между нами война

– А мне то за что? – он удивленно посмотрел на неё.

– За всё. – она помолчала, добавив. – Вы умеете убеждать, подобрав нужные слова.

– Не выкручивайся. Думаешь, я не знаю, что в Ситии солдат не кормят? Яннис – хитрый человек, подуставший врать к старости.

– Откуда Вы узнали?

– Посмотри на эти чашки. – он поднял свою, крутя в воздухе, капнув остатками на стол. – Их только пару дней назад купили. Или столы – они пахнут смолой. И эти доходяги… – он указал на парней из запаса. – Он думает, что мы – столичные глупцы. Нам невозможно пустить пыль в глаза. Я говорю это только тебе, потому что доверяю. – поделился Таррос.

– Спасибо за доверие. – сказала Эрис, пряча взгляд.

– Ты что, всё что ли? – разочарованно спросил Таррос. – Тебя что, надо с ложки кормить? – он выкатил на нее свои синие глаза.

– Ну перестаньте… Мне хватает. Эллиут! – она передала свою тарелку, и тот, поблагодарив, принялся доедать.

– Ты молодец, парни уважают тебя.

– Я здесь с шести лет. Уже десять лет, как я в Олимпии. – откровенничала она. – Это больше, чем они. – она указала на стол юниоров. – Только Персиус, Аннас, Аргос и Атрей пришли на день позже меня. Но были периоды, когда они надолго бросали занятия.

– Ты для них авторитет. – заметил командир.

– Иногда приходиться быть грубой и задиристой. Как парень. То есть, почти всегда.

– Но этот смугляк, Персиус похоже – он противится. Он намного старше тебя?

– На шесть лет. Он не всегда был таким. – Эрис нахмурилась. – Он на протяжении долгого времени был для меня, как брат. – сказала Эрис.

– Это он хотел стать капитаном Каннареджо? – полюбопытствовал Таррос.

– Да. Как Вы догадались?

– Спесь и самоуверенность написана на его лице. – ответил он. – Но не только это заставило его покончить с братскими чувствами. – спокойно проговорил Таррос, попивая воду.

– Что? – Эрис вздрогнула. – А что же еще, по-вашему? – она снова возмутилась.

– Сама знаешь. – провокационно бросил он, подняв на нее глаза.

– Я уйду, командир. – пригрозила девушка, отводя глаза.

– Нет-нет! Не уходи. Вечером прибудет венецианское помело и нам больше не придется посидеть за обедом так непринужденно. Прости за откровенность. Я говорю только то, в чем уверен. Ты же любишь правду?

– Какой бы тяжкой она не была. – вздохнула Эрис, снова посмотрев на него. – Но о таких вещах мне больше не говорите! Теперь я ненавижу Персиуса. – она гневно покосилась в его сторону, и этот гнев был искренним. – Я еще поквитаюсь с ним. – покачала она головой, буркнув последние слова себе под нос, скрывая его в кружке. – И больше не заставляйте меня краснеть! – она подняла левую бровь, и выражение ее лица стало пацанским. Что, по мнению Тарроса, придавало ему еще больше миловидности.

– Почему ты выбрала военное дело?

– Я знала, что Вы спросите. – она улыбнулась. – С раннего детства я считала, что солдат – это защитник слабых и угнетенных. Что он – герой, вышедший из народа. – она говорила воодушевленно и смотрела в никуда перед собой, сложив руки на столе. Таррос заметил крошечные родинки на её правой щеке и слева над губой. А когда она повернулась ранее – одно большое темно-коричневое, почти черное пятнышко на шее, за правым ухом, размером с ноготь.

– Что-то же должно было тебя подтолкнуть? – настаивал он.

– Мой дед был военным. Хорошим военным. Но это долгая история. И я знаю его только по рассказам.

– И всё?

– Нет. У меня был брат. Нас развела судьба. Он – размазня. Он был старше меня на три года и всегда дрался со мной. – она задумалась. – Я не могла уступить ему, потому что он был несправедливым. И не хотела быть слабохарактерной, как он.

– Куда смотрели твои родители? – удивился командир.

– У меня нет родителей. – Таррос смутился:

– Прости… – его лицо приняло выражение сопереживания.

– Вы что? – задорно спросила она, пряча боль. Но Таррос все понимал. – Я привыкла, и мне ничуть не больно. – Эрис продолжила. – Мой отец – генуэзский пират. Я не помню его. Родители расстались. Мать – здешняя. Она оставила меня в детстве, забрав брата. Но перед этим я напросилась сюда и заняла его место.

– Интересно. Так ты у нас полукровка? – с энтузиазмом спросил Таррос.

– Получается, так. Но я не считаю, что меня что-то связывает с отцом. – она опять нахмурилась.

– Кто тебя вырастил?

– Мать моей матери.

– Спасибо ей за воспитание. – Таррос смущенно улыбнулся.

– Знаете, раз уж Вы потянули меня на откровенности, я расскажу Вам, что вдохновило мой дух.

– Я весь в нетерпении. – он приблизился и занял позу внимательного слушателя. Юниоры смотрели на них, и друзей Эрис эта картина совсем не смущала, наоборот – они радовались, что их капитаншу так уважает главнокомандующий острова. Только Персиус был в бешенстве, которое выражалось на его лице и в настроении. Сидящий рядом лживый Ахиллес тоже бесился, только не подавал вида.

– Моя мать с нами скрывалась от отца в Хандакасе. Хераклионе.

– Кандии?