Между небом и водой (СИ)

Свой кабинет Некрис запирает велением. Значит, его веление может преодолеть только такой же, как он высший или Высший мыследей. Силой туда не проникнуть. Но Зарик убирает везде, и в кабинете демарго тоже. А тот далеко не всегда находится в школе. Что же, кабинет пылится в его отсутствие? Или Зарику отпирает Токвин? А если ему некогда? Путем осторожных расспросов Найрон выяснил и это. Оказывается, Дэмайло применяет веление так, чтобы его можно было на время снять, постучав в дверь определенным образом. Что Зарик и делает, когда приходит туда убираться. Да, огорченно подумал Найрон, все-таки демарго доверяет Зарику. Неужто ему могут не поверить?

Слушая в пол-уха Немизу, и машинально листая учебник, Найрон подбодрил себя тем, что демарго может и не доверяет Зарику, просто по-другому не получается. Не всегда у него и Токвина есть возможность быть в школе, а уж об их любви к чистоте все знают. Глядя на других учеников, Найрон открыл тетрадь, и взял в руки перо, обмакнул в водяной пузырек с зелеными чернилами. Немиза начала диктовать, микрада ее побери! Записывая за ней, он умудрялся продолжать думать о своем, правда, ценой неразборчивого почерка и многочисленных помарок. Раз Сём может входить в кабинет демарго, когда того нет в школе, значит, сможет войти туда и тогда, когда Дэмайло в школе, но не в кабинете. Найрон сузил глаза, уставившись в никуда, не замечая ничего вокруг. Заставить Зарика открыть кабинет демарго, когда тот выйдет, и подбросить тряпки. Но как заставить? Если бы еще эта компашка почаще выпускала Найрона из вида…

Когда через пять дней Токвин с Дэмайло вечером вышли из учебного корпуса и направились в одну из дальних жилых сфер, а Микел с товарищами ушли в библиотеку, Найрон понял, что более удобного случая может и не представится. Метнувшись к комнате Сёма, он быстро постучал, и заскочил внутрь. Не успел тот поздороваться, как мальчик выпалил заранее заготовленную фразу о том, что демарго просил срочно убраться у него в кабинете, пока он будет в жилом корпусе. Зарик, пожав плечами, взял в руки несколько тряпок, веник и совок, и направился к кабинету. Когда же Сём тихо и неразборчиво постучал и вошел в кабинет Дэмайло, Найрон, внимательно огладываясь по сторонам, заглянул в приоткрытую дверь, позвав Сёма. Тот обернулся.

– Я забыл сказать, что демарго просил вытереть там пыль, – ткнул он почти наугад в сторону книжного шкафа.

Подождав, пока Зарик встанет на скамеечку и начнет, пыхтя, протирать пыль наверху, Найрон быстро бросил предварительно вымазанные в пыли тряпки под красивый узорный стол.

Отойдя, начал наблюдать за входом и коридорами. Время он выбрал весьма удачно. Ученики ужинали в своих гостиных, учителя – в своей. Зарик, довольный собой, вышел из кабинета, запер его, постучав так тихонько, что Найрону снова не удалось ничего разобрать.

– Маленький Найрон не попьет с Зариком горячего сока? – спросил он.

Найрон покачал головой. В горле появился комок. Глаза Зарика лучились таким теплом, что он захотел признаться ему во всем, но внезапно в коридоре со стороны библиотеки появились Микел и Нитс. Сём, вздохнув, пошел к себе. Подождав, пока тот пройдет мимо, мальчики, тонко хихикая, приблизились к Найрону. Он насторожился, но среагировать не успел. Когда Нитс, едва взмахнув рукой, пустил ему в глаза пыльную волну, Найрон захлебнулся кашлем, глаза стали гореть, как будто их обожгло огнем. Зажмурившись и не отнимая ладоней от лица, Найрон яростно подумал: КАК Зарик убирает школу, если в коридоре полно пыли?! Микел с Нитсом уже давно убежали, а Найрон, с трудом разлепив глаза и спотыкаясь, побрел в спальню. Значит, он их недостаточно напугал. Они думают, что он не сможет защитить себя. Думают, он спустит им это с рук. Внутри закипала белая, ослепляющая ярость. Найрону начало казаться, что она сочится из него, выступая сверкающими каплями на ладонях. Но, опустив взгляд, он убедился, что они просто покраснели из-за того, что он тер ими глаза.

Дойдя до спальни, Найрон твердо решил довести дело с Зариком до конца, и во что бы то ни стало заручиться поддержкой Токвина. Такой, которую увидели бы Микел со своими дружками.

Засыпал Найрон с трудом. Ему не давало уснуть ощущение присутствия рядом Микела и остальных. Казалось, что они сверлят его злыми взглядами, но когда Найрон осторожно обернулся, понял, что все давно спят. Возмущение захлестнуло его тяжелой волной: эти придурки спят, а он мучается бессонницей! Сердито бухнувшись обратно на подушку, Найрон закрыл глаза. Сначала подушка не желала принять удобную форму, выпячиваясь бугорками. Потом одеяло сползало вниз, кровать противно поскрипывала, а матрас будто стал тверже, чем вчера. А потом Найрон плыл в изменчивой воде, которая тянула его на глубину. Нет, не вода тянула. Это мама держала его за руки и тянула за собой, вниз. В умаляющих голубых глазах ее стоял немой крик. Губы не шевелились, но у Найрона в ушах он звенел, оглушая.

– Не делай этого, сынок! Найрон не делай…