Между небом и водой (СИ)

– Пожалуйста, будьте так любезны! – Зарик разве что не плакал. У Найрона защемило в груди, но он напомнил себе о пыльном полу в коридоре и дружелюбной компании Микела. Нахмурился. О чем Сём хочет с ним говорить? О его поступке? Но ему нечего сказать в свое оправдание… И почему он должен оправдываться перед этим уборщиком?! Найрон приготовился сказать что-нибудь грубое и пойти дальше, но лицо Зарика выражало такую надежду, что ноги сами понесли его в комнату.

Сём забегал по своему пыльному закутку. Откуда-то вытащил небольшую кастрюльку, влил в нее сок нармики из кувшина, подвесил над огнем в камине. Найрон переминался с ноги на ногу. Обернувшись, Зарик заговорил с полными слез глазами и, одновременно, с улыбкой на лице:

– Малыш Найрон так красив…У него такое светлое, прекрасное лицо, умные глаза цвета ночного неба, – Найрон вздрогнул, – его ум так быстр и точен…- Зарик приблизился к Найрону и улыбка, осветившая его смуглое лицо, внезапно исчезла, – Найрон так красив, но его поступки так черны и безобразны…

Поперхнувшись воздухом от столь резкого перехода, Найрон уставился на Зарика. Тот печально смотрел ему в глаза. Сузив их, не отводя взгляда, Найрон прошипел:

– Ты мне будешь указывать на мои поступки?! Лучше приберись в школе хоть раз, у меня чуть глаза не выскочили, когда Нитс пылью их запорошил!

– Зарик хорошо убирает, Зарик очень не любит грязь, – с обидой в голосе возразил тот, моргая.

– Оно и видно! – крикнул Найрон и, невольно сделав отталкивающее движение рукой, развернулся к двери. За спиной послышался звук падения чего-то небольшого и плеск жидкости. Обернувшись, Найрон увидел, что кастрюлька с соком упала в огонь, который делал попытки не потухнуть, и сердито стрелял во все стороны маленькими язычками пламени. Зарик, испуганно всплеснув руками, бросился к камину, споткнулся о поломанный стул и, держась за колено, подбежал к огню. Принялся доставать кастрюльку и вытирать сок с пола. Испуганно оглянулся на Найрона.

Взявшись за мягкую дверную ручку, мальчик глухо пробормотал:

– Я не специально, – вышел, захлопнув дверь.

Вернее, попытавшись это сделать. Та, как и в первый раз, лишь тихо чмокнула. Отдернув руку, Найрон брезгливо скривился: лучше бы попросил кого-нибудь из учителей подкрепить веление, хранящее дверь. И прибрался в комнате. И не лез со своим соком!

Шагая по мостку к гостиной, Найрон сердился на себя за жалость, от которой никак не мог избавиться. Жалость мешала думать, вызывала ощущение боли, жгла все изнутри. Он говорил себе, что его никто не жалеет, и что не стоит жалеть других, и что жалость – это лишь слабость. Но в голове возник непрошеный тоненький звенящий голосок:

– А маму тебе тоже не жаль?

– При чем здесь мама? – сжал Найрон кулаки.

– Разве тебе не жаль ее?

– Жаль. Но ее нет. А почему я должен жалеть других?

– Потому что ты можешь.

Найрон отрицательно мотнул головой.

Нечего запутывать себя. Нечего отвлекаться и заниматься ерундой. Зарик заслуживает такого отношения. Войдя в гостиную, Найрон взял с полки одну из своих чистых тетрадей, карандаш, выбрал укромное местечко в кресле, стоявшем в стороне от остальных, и забрался в него с ногами. Принялся думать, морща лоб и радуясь, что в гостиной нет никого из компании Микела. Лишь несколько старшеклассников, сидящих над уроками, да двое мальчиков из его класса, вдумчиво игравших в краммс за столом.

Заточив карандаш велением, Найрон принялся рисовать в тетради кружочки и ставить рядом надписи: Дэмайло, Токвин, Блум, Томс, Вест, Немиза, Эданс, Милн. Затем, штрихуя их по-разному, начал размышлять: Дэмайло и Токвин – оба высшие мыследеи. Им незачем доказывать это, а значит, их можно сразу вычеркнуть. Что он и сделал аккуратными жирными крестиками.

Лони Блум – старик, зачем ему в таком возрасте чего-либо добиваться? Перечеркнул.

Томс? Эта маленькая рыженькая? Которая вся аж светится, когда рассказывает о влиянии на живое и показывает им веления? Она любит свою работу и вполне довольна собой. Это просто в глаза бросается. Перечеркнул.

Вест. Аруго Вест. Найрон принялся грызть карандаш. Их учитель числономики явно не на своем месте. Причем, так считает не только Найрон. Он слышал, как многие задавались тем же вопросом. Почему человек, который больше всего похож на воина, преподает числономику в школе низшей ступени? Или, почему он, по крайней мере, не преподает уроки боевых искусств? Найрон несколько раз обвел кружочек с именем Веста.

Кстати, о боевых искусствах. Учитель Раст Милн, которого он видел мельком несколько раз, подобных подозрений как раз не вызывает. Уж он то выглядит как нельзя более подходящим своему предмету. Не очень крупный, но физически развитый, с быстрыми точными движениями, немногословный. Старшеклассники отзываются о нем только уважительно. Еще немного посомневавшись, Найрон решительно перечеркнул его кружочек.